Страсти по Фоме - книга 1

— Пора, ваше сиятельство! — возбужденно проговорил Мартин. — Труба зовет!

— Это вы так Скарта называете? — спросил Фома, разряжая обстановку.

Все напряженно хохотнули, дав понять, что шутка оценена.

Фома показал свои доспехи.

— Какие лучше?

— Конечно, ваши! — хором ответили ему. — Вы что сами не видите, граф?

— Да я уже тысячу лет не одевал этих погремушек, отвык.

— Но тогда откуда они у вас?

— Как вы узнали, что они потребуются? — посыпались на него вопросы.

— А я и не знал! Вы сами все кругом твердили, что поединок будет в полном вооружении, вот они и появились.

— Сами?

— Сами!..

Опять рассмеялись, уже более расслабленно. Кроме Танера.

— Так!.. — Довольно решительно вступил он в свои права. — Теперь позвольте мне! Пришло время. И его мало, чтобы тратить на зубоскальство. Вам еще приготовиться надо, граф, переодеться. Поединок требует строгого соблюдения ритуала.

— Зело! — позвал он, и в дверях появился еще один человек в темном камзоле.

Он церемонно раскланялся с Фомой.

— Это представитель Скарта, — сказал Танер. — Он должен удостовериться, что граф ознакомлен со всеми условиями поединка и принимает их, о чем и будет гласить его роспись под протоколом регламента.

— Кстати, еще можно отказаться! — вдруг заметил он совершенно серьезно, и что-то мелькнуло в его глазах. — И вас никто не осудит!..

Повисла напряженная пауза. С этим, пожалуй, были согласны все, даже гордый Блейк прятал глаза, даже надменный Зело, казалось, подталкивал Фому к этому — отказаться. А Мэя, он видел в ее глазах, что она готова на все, только чтобы он остался в живых.

— Шутка принимается, — сказал Фома, хмыкнув. — Можно сказать, удалась, но во второй раз она не пройдет, господин Танер! Вы что хотите лишить меня обеда в мою честь? Это при моем-то аппетите?..

Напряжение сразу куда-то пропало, словно раздался общий выдох, неопределенность прошла, теперь надо действовать! Заговорили, засмеялись…

— Ну что ж!..

Танер развернул бумагу, которую держал в руках и начал читать под оживленный комментарий присутствующих. Ничего нового он не прочитал и сделал это, хвала боевым музам, без выражения и споро. Биться противники будут верхом, в полном снаряжении и вооружении, по необходимости спешенными, как угодно и сколь угодно долго, до полной победы. Раньше поединок не прекратится, разве что остановит король, который, кстати, может это сделать в любой момент.

— Очень хорошие, добрые условия! — резюмировал Фома. — Значит, если повезет мне, Скарт останется жить, а если ему, король не остановит поединок. Я правильно понял?

По лицам присутствующих он понял, что не ошибается.

— Протестую! — сказал Зело, усмехаясь.

Танер кивнул:

— Протест принят. Граф забирает свои слова. Подпишите…

Он протянул бумагу Фоме, потом Зело. После этого Зело опять церемонно раскланявшись со всеми и все так же ухмыляясь, удалился.

— Ну что ж, — пожал плечами Фома, — придется убить вашего министра внутренних дел внезапно, как инсульт, как собственный агент-стукач, чтобы король не успел остановить поединок… Я правильно понял, господа? — снова спросил он, глядя на Мартина, тот бледно кивнул.

Блейк засмеялся:

— Что мне в вас нравится, сэр Томас, так это ваша хорошая бойцовская наглость!

— И господин государственный советник тоже без ума от нее!.. Правда, господин помощник-секретарь нашего советника?

Танер впервые улыбнулся. Похоже, они с Меркиным решили простить Фому перед смертью, кажется, никто не верил, что он может одолеть могучего Скарта. Фома старался об этом не думать вообще.

— Правда, — сказал Танер, и все засмеялись, словно он сказал что-то очень забавное.

Только Мэя смотрела на Фому, и ему казалось, что от нее остались одни глаза.

— Ты же помолилась… все будет хорошо! — шепнул он ей.

— Капитан, поручаю Мэю вам! Не сводите с нее глаз, а то неловко получится: турнир из-за нее, а ее самой не будет — пойдет прогуляться за булавками…

— Не беспокойтесь, граф, вручим в целости и сохранности!

— Вот такие разговоры слушал бы и слушал!.. Марти, налей-ка вина! Сколько у нас осталось времени, господа?..

Фома неожиданно почувствовал себя генералом в компании адъютантов накануне гибельного сражения — царь Леонид со своими преданными спартанцами.

— Пора, ваше сиятельство! — с легкой укоризной сказал Мартин.

— Так! — процедил Фома, поднимая бокал. — За что пьем?

И вспомнил тост на свадьбе Ирины: «За нас с вами и за х… с ними!» — так бандиты относились к гостям со стороны невесты. Очень было бы кстати, но — Мэя.

— За вашу победу, граф! — не мудрствуя провозгласил Блейк.

Выпили.

— Итак, господа, будем живы не умрем! — провозгласил Фома очередную банальность, вызвав смех присутствующих.

Он знал эту странность напряженных моментов, когда любой, самый заезженный трюизм вдруг становился девизом, обретал отсутствующий сокровенный смысл или несуществующую иронию, вернее, высокую иронию ситуации.

— Сэр Томас, — обратился к нему Торк, — со Скартом главное продержаться первые пять минут, когда он обрушивается, как шквал. Девять из десяти его противников погибали именно в первые минуты.