Страсти по Фоме - книга 1

— Здорово!.. А кто-нибудь подумал о том, как он от всего этого очистится? — спросил Сати. — А если потребуется срочный выход со Спирали? Его же будет рвать, как промокашку, на всех переходах, его может просто разнести в клочья так, что и Система не соберет! Об этом подумали твои головорезы?

— Конечно! Моноро уверяет, что очищающая программа абсолютно надежна!

— А она на ком-нибудь проверена эта очищающая программа?

— А на ком ее проверишь? Он у нас один такой уникум! Остальным пальцем погрозишь, они и сидят тише воды, ниже травы, дышат через раз, с уведомлением! А этот даже возвращаться не хочет, по донесениям вошел во вкус!

— А кто его таким сделал?

— А как мне его удержать еще? — улыбнулся вдруг Кальвин.

Он уже ополовинил фруктовую вазу и пришел в благодушное состояние.

— Ну что ты так волнуешься? Все будет в порядке с твоим мальчиком. В положенный срок вернется, будет образцовым сайтером, как все.

Закат посылал прощальные отсветы розово-желто-зеленого цвета, становилось прохладно.

— Ты все-таки не веришь, что он выходил? — спросил Сати, после паузы.

— Столько раз, нет! Тогда это абсурд!

— Ну и что, что абсурд! То, что ты не веришь, не значит, что этого не существует!

— Тогда насмарку всё, все наши хваленные принципы постепенного посвящения!.. Нет, этого не может быть, я против!

Они невесело рассмеялись:

— Да, это в духе Ассоциации, она против абсурда!..

А в злополучном баре «Три коня» абсурд происходил с удручающим постоянством и однообразием: Фома рассказывал свои знаменитые сны. Ирина слушала его с едва сдерживаемым возмущением. Он уже давно вошел во вкус этих повествований и начинял их от постоянного повторения такими неправдоподобными подробностями, что Ирина, наконец, не выдержала.

— Слушай, ты меня за идиотку принимаешь?! Сначала Николай Второй, потом Сократ, после которых ты приходил в дымину! А теперь придумал оправдание своему пьянству — тащат его куда-то, бедного, если он трезвый!.. Уж лучше продолжал бы валить на Сократа или Гамильтон свою — все как-то интеллигентнее! Ты совсем заврался! Я, по-твоему, дура и не понимаю, что это белая горячка?!

— Ну почему — дура? Ты просила рассказать, вот я и рассказываю!

— Все, рассказывай это кому хочешь! Я ухожу!

Ирина бросила сигарету в пепельницу и встала.

— Уже? Ты же только пришла!

— Вот именно, пришла — шла, шла и пришла, хватит! Я совсем ухожу, Андрон.

— Как совсем? В каком смысле?

— Во всех! Потому что ты пьян, пьян безобразно, как всегда в последнее время, и несешь в свое оправдание такую чушь, что либо ты меня совсем не уважаешь, либо свихнулся! Ни один из этих вариантов меня не устраивает!

— И меня тоже!

— Почему же ты тогда хочешь чтобы я поверила в эту чушь? Ты хоть сам себя послушай, что ты плетешь! Ну какой здравомыслящий человек поверит в то, что тебе снятся сны, в которых тебе говорят: пей, Андрон, наливай, голубчик, лучше — с утра, а то куда-то там заберут?! Это не сны, это ты сам себе говоришь! Я-то еще не сошла с ума!

— Это не чушь, — вдруг усмехнулся Фома, глядя мимо Ирины.

— Посмотри, они пришли, — добавил он совершенно удовлетворенно.

— Кто они?.. — Ирина непонимающе посмотрела на побледневшего Фому, потом медленно перевела взгляд на дверь: там стояли два типа в серых пальто.

— У тебя еще и паранойя! — со вздохом сказала она и стала собираться.

— Это они!

— Да? — проговорила Ирина тоном сиделки у безнадежного больного. — Вот и прекрасно! Тогда передавай привет Доктору и не забудь выпить!..

Она толчком пододвинула к нему бокал. Коньяк расплескался.

— Ты ведь ради этого все устраиваешь? Но не путай меня, я в этом участвовать не хочу!..

Ирина пошла к выходу.

— Вас ждут! — сообщила она незнакомцам, которых стало уже трое. — Капельницу принесли? — поинтересовалась она еще.

В следующее мгновение в баре словно родился смерч. Фома прыгал по столам, кидая табуреты и скамейки, а следом за ним, сметая все на своем пути, включая и немногочисленных посетителей, носились странные, молчаливые типы в пальто…

— Алле, милиция? Большой Козловский! — кричал по телефону Леша.

Кто-то визжал, кто-то полз по-пластунски к выходу, а Ирина все стояла у выхода, словно окаменев, и на лице ее сияла глупая улыбка то ли недоверия, то ли прозрения.

— А, сволочи! — рычал Фома, прижатый к барной стойке с железной вешалкой в руках. — Явились все-таки! Не подходи, убью!..

Перемахнув через стойку, он ворвался на кухню. Увидев его совершенно бандитский вид, шеф-повар чуть не обварился.

— Где выход? — закричал Фома.

Шеф растерянно показал огромным ножом на выход.

— Налет! — коротко пояснил Фома. — На меня не готовь!

И выскочил на улицу… там его и взяли.

16. Лиловая