Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

Во вторник на Страстной неделе глава Священной Коллегии появился на балконе собора святого Джона-в-изгнании и пообещал возбужденной и гудящей толпе, что конклав начнется сразу же, как только в наличии окажутся 398 кардиналов. «Скорее всего, дней через десять», — добавил он. После кончины папы Линуса VI за ним последовали в могилу еще двадцать два кардинала, и три последовавших папы объявили мораторий на присуждение красных шапок; но в любом случае по существующим законам для выборов требовалось две трети кардиналов плюс еще один, исключая тех, чей сан еще требовал документального подтверждения. Но даже когда появятся необходимые 398 кардиналов, для избрания папы необходимо единодушное голосование, так что обещание было пустым сотрясением воздуха, и толпа это знала. Никакого серьезного голосования не произойдет, пока в Валане не соберутся все иерархи, кроме больных, выживших из ума и паралитиков.

Голоса подсчитывают заранее, и букмекеры Валаны уже начали принимать ставки, даже на тех, кто был отлучен от церкви. Явных фаворитов не имелось, но можно было поставить два алабастера на кардинала Голопеза Оньйо из Олд-Мехико в надежде выиграть три, а фаны Уриона Бенефеза могли выиграть три, поставив один. Такое же мнение, как об Урионе, существовало и по отношению к кардиналу Отто э’Нотто из дельты Грейт-Ривер и высокоуважаемому епископу-миссионеру Чунтару Хадале из Долины рожденных по ошибке, ныне именуемой Народом Уотчитана. На Науйотта из Орегона ставили десять к одному, потому что на его территории вечно возникали какие-то религиозные проблемы. Аббат Джарад Кендемин шел пятнадцать к одному, поскольку он, скорее всего, откажется. И только бедный портье или наивная домохозяйка могли надеяться разбогатеть, делая немыслимую по своей глупости ставку на кардинала Элию Коричневый Пони или на Амена Спеклберда.

В отсутствие увенчанного тиарой понтифика Страстная неделя праздновалась со всей возможной помпезностью. На службах, которые проводили присутствующие кардиналы, присутствовала масса народа; состоялось множество религиозных шествий. Но эти пышные зрелища не отвлекали здравомыслящий народ от желания иметь папу, западного папу — и поскорее. В массе своей народный гнев был обращен против отсутствующего кардинала архиепископа Тексарского, который сознательно оттягивал свое появление, хотя армада заблаговременно прибывших юристов, слуг и доверенных лиц-конклавистов уже старательно готовила его выход на сцену, который, без сомнения, состоится в самый подходящий момент.

Предварительная встреча выборщиков, их помощников и доверенных лиц, юристов, других прелатов, дипломатов, глав религиозных орденов и знаменитых ученых, среди которых были теологи, историки и политологи, была назначена на четверг Страстной недели. Объявленной темой встречи было изменение отношений между Церковью и светской властью в первой половине тридцать третьего столетия. Неформальный и не религиозный характер этой встречи подчеркивался тем, что, хотя она пройдет в большом зале семинарии Святого Престола, на нее будут допущены и некоторые категории наблюдателей из числа лиц, не участвующих во встрече.

— Ты пойдешь посмотреть на эту драчку, Чернозуб? — спросил Аберлотт, натягивая студенческую форму.

— Кто же будет там драться? — спросил монах.

— Ну хотя бы Бенефез, который выступит против любого, кто бросит ему вызов. Кто знает, ведь и твой хозяин может подобрать перчатку, брошенную ему с Запада.

Джасис повернулся на своей лежанке и застонал.

— Кардинал Коричневый Пони не станет вступать в драку, а архиепископа Тексаркского еще нет в городе.

— Да все его сотрудники уже здесь. И тринадцать кардиналов из империи. Он готовится сделать свой ход, это точно.

Джасис опять застонал во сне и изрыгнул проклятие.

— Стоит упомянуть Бенефеза, и Джасис просто сходит с ума, — Аберлотт кивнул в сторону спящего, который продолжал мучиться лихорадкой. — Или, может, он ненавидит Ханнегана.

— Ты считаешь, что будут ссоры?

— Знаю. Начать с того, что там будет генерал Ордена святого Игнация отец Корвани, — это имя окончательно разбудило Джасиса, и он начал богохульствовать более отчетливо.

Чернозуб потянулся за своей рясой.

— Я знаю священника из ордена Корвани, который однажды не подчинился ему.

— И он остался священником?

— «Навечно, по повелению Мельхиседека», как они говорят. Но он был отлучен. И не мог принять мою исповедь.

— Как его зовут?

Помедлив, Чернозуб отрицательно покачал головой, жалея, что вообще завел этот разговор. Работая переводчиком в Секретариате, он узнал, что отец и-Лейден, с которым вместе он ехал до Побии и отец Омброз, наставник и капеллан клана Маленького Медведя — одно и то же лицо.

— Я его с кем-то спутал, — сказал он. — И должно быть, забыл имя.

— Ну так ты идешь?

— Сейчас, только оденусь.