Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

— Мы не можем себе этого позволить, — объяснил он. — Нам придется путешествовать с поддельными документами. Кто бы из вас ни пустился в путь, ему придется облачиться в сутану и прятать оружие во вьюках.

По словам Вушина, лучшим бойцом среди них был Кум-До, но все же он выбрал Ве-Геха, самого маленького из воинов, чья кожа имела светло-коричневый оттенок. Лишь разрез глаз отличал его от местных.

Когда появились документы с кардинальской печатью и письмо от папы, Коричневый Пони был уже готов, покинув монастырь, отправиться на восток, в провинцию, а оттуда в Ханнеган-сити. В письме почти ничего не сообщалось о набеге Халтора — кроме того, что он имел место и ответственность возложена на папу. В ответ кардинал набросал лишь несколько слов, в которых выразил надежду, что папе не придет в голову отказаться от папства, пока он, Коричневый Пони, не вернется из Имперского суда. Послание было отправлено в Санли Боуиттс вместе с почтой аббатства, откуда его каждые десять дней забирал курьер.

После чего трое мужчин в монашеских одеяниях двинулись в сторону провинции.

Вскоре после их отъезда в аббатстве Лейбовица появились еще двое путешественников. Одним из них был старый еврей, направлявшийся к горе Последнее Пристанище. С собой он вел двух синеголовых козочек; у каждой было полное вымя и раздавшиеся бока. Сопровождала его молодая женщина со светлыми волосами, беременность которой была чуть менее заметна, чем у козочек. Из всего набора гостеприимства старому еврею понадобились лишь глоток воды, несколько сухарей и кусок холодной баранины. Девушка, избежав гнева своей семьи, хотела найти отца своего будущего ребенка.

— Они уехали два дня назад, — сообщил Олшуэн. — Он сказал кардиналу, что вас нет в живых.

— Он думает, что я скончалась, но кардиналу-то лучше известно…

Аббат лишь скрипнул зубами но, пересилив себя, предложил воспользоваться гостеприимством аббатства, хотя постоялый двор был наполовину забит иностранными воинами, вместе с которыми жил и контрабандист оружия; отдельного помещения для женщин не имелось, а монах, которого она искала, уехал.

— Вы можете остановиться в келье, которая будет закрываться на ключ, — сказал он ей, — и пользоваться ночным горшком. Так вы будете в безопасности.

— У кого ключ?

Олшуэн задумался. А что, если она будет выбираться по ночам и соблазнять мужчин и вообще бродить по монастырю?

— Он будет при мне, — наконец сказал он.

— И вы будете меня закрывать? — задрав голову, женщина посмотрела на трех монахов, которые с любопытством глазели на нее из-за парапета стены. Лукаво улыбнувшись, она подняла до пояса подол кожаной юбочки. Под ней ничего не было. Выставленным животом, под которым курчавились светлые волосы, она толкнула ужаснувшегося аббата, опустила юбку, развернулась на пятках и, зазывно покачивая бедрами, пошла в сторону Санли Боуиттс. Кто-то захихикал. Аббат посмотрел в сторону парапета, но троица монахов уже исчезла. Вскоре ее нагнал мужчина на повозке с овечьим навозом и предложил подвезти. Через несколько минут он подсадил и старого еврея, который привязал своих козочек к задку повозки.

«Чернозуб, Чернозуб», — с отвращением бормотал Олшуэн. Вернувшись в часовню, он опустился на колени, но, прежде чем приступить к молитвам, проверил у себя пульс. Монах, который начинает молиться, не успокоив сердце и ум, плохо выполняет свои обязанности. С колотящимся сердцем он быстро пробормотал «Отче наш» и вернулся к себе.

Путешествие от аббатства Лейбовица до восточных границ территории Кузнечиков заняло почти два месяца. Онму Кун снабдил кардинала списком церквей, настоятели которых и паства состояли главным образом из потомков Кочевников; им Кун и продавал оружие. Некоторые из них входили в число корреспондентов Секретариата. Пока путешественники посещали только такие приходы, они чувствовали себя в безопасности. Но кардинал выразил желание заглянуть в поселения, тянувшиеся вдоль телеграфной линии, чтобы он мог узнать новости из Валаны и Ханнеган-сити. Они забрались далеко на север, чтобы миновать заставы империи и перебраться через Залив привидений, не заставляя лошадей пускаться вплавь. Дальше они шли по карте, от церкви к церкви, от поселения к поселению. Они двигались на север, уходя от плодородных холмистых мест, и их окружали мрачные сухие земли.

В одном из таких поселений, в старом Желтом городе, Коричневый Пони узнал, какие последствия повлекла за собой война, которую против Ксесача дри Вордара развязал Халтор Брам, и какая его постигла ритуальная смерть. Он никогда не встречался с Элтуром Брамом (Дьявольским Светом), близнецом Халтора, моложе его на два часа. Священник Зайцев по имени Наступи-на-Змею, который знал эту семью, рассказал кардиналу, что Элтур не такой заводной, не такой импульсивный, как его брат-близнец, которого он обожал, но куда хитрее его. То, что старухи избрали его, удивило Наступи-на-Змею, который сказал, что Элтур обязательно отомстит за брата.