Страсти по Веласкесу

Между прочим, ожидание не было таким уж утомительным. Этот двор оказался ужасно оживленным местом, и я практически ни минуты не скучала в одиночестве. Сначала в беседку пришли две старухи с внуками. Пацаны тут же с гиканьем унеслись играть в войну, а их бабушки устроились в беседке на соседней скамейке. Первое время они еще косились на меня, но я усердно делала вид, что не обращаю на них внимания, и постепенно бабульки успокоились. За то время, что они находились рядом, я узнала массу подробностей, в том числе и очень личных, о зяте одной из них и о невестке другой. Когда мимо прошла Антонина Юрьевна, старые перечницы ее тут же засекли, оставили в покое своих ближних и бодро переключились на цены. Не иначе как вид тяжелой сумки, которую она тащила, послужил толчком к смене темы разговора. Посудачив еще немного, старухи позвали мальчишек и благополучно разошлись по домам. Без них стало немного скучно, но это продолжалось недолго, и скоро у меня снова появился сосед. Мужичок лет сорока, не совсем трезвый. Устроившись напротив меня, он развалился на скамейке и, тяжело вздыхая, принялся сверлить меня взглядом. Посидев так с полчасика и не найдя у меня понимания, мужичок отбыл восвояси. На смену ему тут же явились два молодца с бутылкой водки и пластиковыми стаканами. Это внимания на меня не обращали, полностью довольствуясь обществом друг друга и бутылки. Постепенно стемнело. В начале двенадцатого я сдала вахту ватаге молодежи с гитарой и отбыла в гостиницу. Честно сказать, уходить не очень-то и хотелось. Ребята попались нормальные, не хулиганили, неплохо пели, и, если бы не дела, я с удовольствием посидела бы с ними. Окна в квартире Антонины Юрьевны так и не зажглись. Похоже, она, как и собиралась, отправилась ухаживать за больной подругой.

Весь следующий день я провела во все той же беседке, наблюдая за улицей и соседним домом. Антонина Юрьевна во дворе не появлялась, к телефону не подходила, хотя я педантично названивала ей каждый час, зато два раза приезжала «скорая». Ее прибытие было единственным примечательным событием за все время моего дежурства. Вечером в интересующей меня квартире свет так и не зажегся, но я этот факт восприняла философски. До назначенного часа оставалось достаточно времени, и все еще могло перемениться.

Нежно звякнуло стекло, коротко стукнула задвижка, сухо скрипнула рассохшаяся створка окна… Я сунула инструменты в висящую на поясе сумку, перекинула ноги через подоконник и в следующую секунду уже стояла на полу. Замерев на месте, несколько минут чутко прислушивалась к ночным звукам. Не услышав ничего тревожного, выскользнула из-за шторы и сделала сначала один острожный шаг, потом другой… Комната была погружена в непроглядную тьму. Плотные, тщательно задернутые на ночь портьеры надежно отгораживали ее от внешнего мира, не пропуская с улицы ни света луны, ни отблеска звезд. Но я, на мое счастье, уже была здесь и потому теперь точно знала, где находится то, что мне нужно. Подсвечивая себе фонарем-карандашиком, я уверенно направилась в самый дальний конец комнаты.

Узкий луч света заметался по стене, выхватывая из темноты цветные пятна картин, и наконец, остановился на изображении головы Спасителя в терновом венце.

– Вот она! – еле слышно выдохнула я.

Зажав фонарь в зубах, освободившимися руками я крепко ухватилась за подрамник и сняла картину с крюка. Проделала все деловито и хладнокровно, но душа моя ликовала. Наконец-то поиски подошли к концу и картина у меня! Несмотря на все сложности, я ее нашла!

Это был миг моего торжества, и я наслаждалась им в полной мере. Тем неожиданнее для меня оказалось то, что произошло в следующий момент. Под потолком вдруг вспыхнула люстра, а за спиной раздался негромкий голос:

– Все-таки пришли! А я уж начала бояться, что так и не решитесь.

Не выпуская драгоценную картину из рук, я медленно повернулась и оказалась лицом к лицу с Антониной Юрьевной. Хозяйка дома стояла в дверях полностью одетая и без следов сна на лице. Встретившись со мной взглядом, она спокойно сказала:

– Я ждала вас. Уже вторую ночь дежурю без сна в соседней комнате.

– Как вы догадались?

От волнения в горле пересохло, и вырывавшиеся из него звуки напоминали скорее скрипучее карканье вороны, чем голос молодой женщины.

– Это было нетрудно… особенно если долго мечтаешь о чем-то подобном. Ваш первый визит сюда меня не обманул. Предлог был выбран удачно, но вас выдали глаза. Обходя комнату, вы так и шарили ими по стенам… а, увидев картину, не смогли скрыть волнения…

– И вы все равно позволили?.. – недоверчиво спросила я.

– Конечно, должны же вы были осмотреться… если собирались потом проникнуть сюда тайком. Ну и убедиться, что это та самая

картина, вам тоже было необходимо, – усмехнулась она.

В замешательстве я уже собралась было вернуть картину на ее прежнее место на стене.

– Нет! Нет! – живо воскликнула Антонина Юрьевна. – Забирайте ее! Теперь она ваша. И проклятие теперь тоже ваше!

В голосе пожилой женщины слышалось еле сдерживаемое ликование.

– Проклятие…