Страсти по Веласкесу

«Мансдорф Август Иванович, барон, – читала я, – родился в 1854 году в Петербурге, последний владелец имения Павловка. Имел обширные земельные угодья во Владимирской и Харьковской губерниях, а так же собственный дом на Маросейке в Москве. Получил образование за границей в Лейпцигском университете, много путешествовал, подолгу жил в Италии. Был известен как ценитель и большой знаток живописи. В его имении Павловка хранились ценнейшие коллекции произведений искусства, которые он собирал в течение всей жизни. Современники называли Павловку «маленьким Лувром». Был женат, но сведения о жене очень скудные. В документах есть упоминание о том, что она была значительно моложе него и происходила из хорошего, но обедневшего рода».

– Маловато, – покачала я головой. – Может, стоит еще поработать в этом направлении?

– Мы больше ничего для вас сделать не сможем, – твердо произнес президент академии, с ненавистью глядя на меня. Это было его последнее слово, и настаивать на своем не имело смысла. Кроме того, я поняла, что обзавелась еще одним заклятым врагом.

Глава 12

Я свернула с асфальта на размытую дождями грунтовку и, лавируя между колдобинами, стала осторожно пробираться к видневшимся в конце аллеи развалинам. Сказать, что у меня в тот момент было прекрасное настроение, значило бы солгать. Было оно хуже некуда, и все потому, что меня мучила совесть. Всю дорогу она, подлая, грызла меня, нашептывая, что я не имею права заниматься своими дурацкими изысканиями, в то время как Гера в тяжелом состоянии лежит в больнице. Вместо того чтобы рыскать по старым развалинам, мне следовало бы сосредоточить все силы на поисках того, кто совершил на него нападение. Беспокойство сводило на нет все удовольствие от поездки, хотя, по большому счету, совесть была не права и допекала меня совершенно напрасно. Я вовсе не отлынивала от взятых на себя обязательств, просто заняться Гериными проблемами можно было, по независящим от меня причинам, только вечером.

Аллея кончилась, и я въехала на обширную, поросшую высокой травой, поляну. Прямо передо мной возвышались остатки трехэтажного здания, мрачно смотрящего на окружающий мир темными провалами окон. Ни крыши, ни дверей, ни оконных рам не сохранилось. Все давно было вырвано с корнем и растащено по соседним деревням, даже мраморные плиты парадного крыльца кто-то – не поленился – вывернул. Руины да могучие липы по обеим сторонам дороги – вот и все, что осталось от некогда богатой усадьбы баронов Мандорфов. Немного, но это было именно то место, где последний раз видели «Спасителя в терновом венце», и ради одного этого сюда стоило приехать. Миновав церковь без куполов, я подкатила к ближайшим деревьям и остановилась. Выбравшись из машины, на затекших от долгого сидения ногах я побрела к развалинам. Поднявшись по ступеням, остановилась между облупленными колоннами и огляделась. Изумительные места, и их не портили ни эти печальные развалины на поляне, ни старые изгибы вдоль границы заросшего парка.

Неожиданно из-за угла одного из домов вышла пожилая женщина в белом платочке и, гремя пустыми ведрами, не спеша направилась в мою сторону. Подойдя ближе, она приветливо улыбнулась и нараспев произнесла:

– День добрый.

Обрадованная неожиданно появившемуся собеседнику, я торопливо поприветствовала ее:

– Здравствуйте.

– Кого-то ищите?

– Нет, просто любопытствую. Ехала мимо, увидела остатки старой усадьбы и свернула посмотреть. Не скажете, чья она?

Конечно, я и сама все отлично знала, но нужно же было как-то завязать разговор.

– Барская, – снова улыбнулась старушка. – Барона Мансдорфа.

Ободренная ее явным дружелюбием, я решила попытать удачу:

– А нет ли кого в вашей деревне, кто мог бы рассказать об обитателях этого дома? Я понимаю, давно это было и живых свидетелей тех лет не сохранилось, но, может, люди помнят рассказы родственников. Была же у баронов прислуга!

– Вы про дворовых? Да мы все тут бывшие дворовые. Десять домов, и в каждом живет потомки дворни. У меня самой бабка при кухне была, а дед лакеем во дворце служил.

– Правда? – ахнула я.

– Неужели на старости лет врать стану? – рассмеялась она.

– И знаете, как последние хозяева жили?

– Хорошо жили. Весело. Бабка сказывала, что ни день, то праздник. Каждый вечер гости наезжали, и если не танцевали, так в карты играли. А то соберутся большой компанией и во главе с баронессой на лошадях по округе гарцуют. Барыня была большой любительницей лошадей и в седле, сказывают, держалась прекрасно. Наездятся, а потом ужинают до полуночи.

– Нелегко приходилось прислуге.