Стратегическая необходимость

Когда до ближайшей птицы оставалось не более двухсот метров, – Синг Ти отчетливо, без включения «зума», видел широченные крылья, низко опущенную голову со странно маленьким загнутым вниз клювом, и корзинку с «пилотами» на шее, целящимися в него из какого-то длинноствольного оружия, – он вздохнул и коснулся кнопки на правой рукояти штурвала. Восемь стволов, торчащие в носу его истребителя, плюнули голубым. Не было ни вспышки, ни пламени – птица просто превратилась в комок окровавленных перьев, падающий навстречу темным холмам. Сразу после выстрела Эйк дал газ и ушел в сторону, открывая Хейгену вторую цель. Тому повезло больше – из корзины по нему открыли огонь из имперского лазера. Две молнии сверкнули над самой кабиной, и Хейген не стал тратить время на прицеливание, дав длинную очередь, которая мгновенно прекратила мучения крылатого скакуна и его наездников… Бросив короткий взгляд на летящие вниз перья, флаг-майор пристроился рядом с Эйком и спросил его:

– Что с Ружером? У меня на «диспе» он вроде как жив.

– Его уже забирают.

– Ты не знаешь, чем это его так?

– Какое-то имперское дерьмо. Наше счастье, что оно не слишком свежее. Две ракеты вообще не пошли за целью, третью он кинул, но остальных, как видишь, хватило.

– У них там что, целая батарея была?

– Да нет, похоже, просто залповая установка. Для пущей вероятности. Ты еще не слышал, что там с нашими пацанами?

– Эйк, ты вниз смотрел? У них там гуляш с гарниром…

– Воздушные цели поражены, подполковник Ружер поднят на борт машины пять двенадцать, его состояние в норме. Обстановка сто.

– Передайте Ружера медикам. Где Чечель?

– В настоящий момент … командир, я вижу канал полковника Рауфа!

– Командир! – это был уже Моня. – Раф живой! Его просто завалило всяким дерьмом, и видимо, заэкранировало. Он без сознания… переломы… но жив, сукин сын!

– А… Лемфордер? – Ланкастер резко повернулся, отыскивая глазами Чечеля с его санитарами – трое рылись в обломках катера с противоположной стороны, а начмеда он не видел с самого приземления.

– Лем был в катере… Я здесь, возле бура.

Сунув то, что он выковырял из сожженной земли, в набедренную сумку, Виктор бросился к поваленному комбибуру. Вблизи замысловатая конструкция выглядела совсем странно: не просто руины, а дикое, обессмысленное переплетение винтом свернувшихся опор, под которыми лежало некогда цилиндрическое тело рабочего органа. Вокруг валялись какие-то рваные щиты, обгорелые пластиковые панели и кабеля. Чечеля он увидел сразу, едва приблизился – врач стоял на коленях над недвижным телом в распахнутом бронекомбинезоне. Шлем начальника штаба валялся рядом, овальная головка сканера, расположенная почти на макушке, была разбита, забрало покрыто маслянистой копотью.

– Как он?

– Не лучшим образом… но жить будет, раз целый, да еще и дышит. Разрыв селезенки, внутренние кровотечения, куча переломов, зато череп цел, хотя по башне его приложило крепко. Мы его под кучей дерьма нашли, потому и сигнала не было: от потрохов шлема вообще мало что осталось. Голову-то он спас, но вся энергосистема в клочья, «тактика» еле дышала, хорошо, чтоб на пять шагов. Там, кстати, один рядовой почти как новенький, только руку оторвало – он у меня в катере. Но говорить с ним без толку.

– Ты что, не можешь вывести его из шока?!

Чечель выпрямился и сделал знак санитарам забирать Рауфа в машину.

– Я могу собрать тебя по кусочкам… как ты знаешь. Говорить не о чем. Ракетный удар из темноты – и все. Сколько ракет, с какого азимута – ничего он не видел.

– Но ракеты видел?

– Ну, он так полагает, что ракеты. Говорит даже, что с воздуха. С какого, спрашиваю, воздуха?! Сверху, говорит, из темноты. Как так, зачем-почему – ни хрена не видел, шарахнуло, и все. Сразу все. Причем шок ему, конечно, «доктор» купировал тут же, то есть видеть должен был.

– Ну, и?

– Говорит, видел один залп, сразу уничтоживший катер, а потом – просто огонь и его аж в скалу впечатало.

– Если с воздуха, как они могли прозевать птиц? Тут только что двух сбили… на одной ракеты были… нет, я совсем ничего не понимаю. Зенитная ракета не наведется на наземную цель. Попасть можно только в том случае, если бить прямой наводкой, то есть в пределах визуального обнаружения цели. Берем высоту… хорошо, имеем удаление километров в десять, – световое пятно тут было огромное, но как же они их не увидели? Хотя… о черт, это совсем меняет дело…

– Мы теперь никогда не узнаем, сколько времени на катере не работал сканер, – медленно произнес Чечель, глядя на обломки. – Но я предполагаю, что птицы – если это действительно были птицы с зенитными ракетами – вышли на дистанцию прицеливания именно в тот момент, когда он сдох.

– То есть ты хочешь сказать, что… нет, невероятно.