Стратегическая необходимость

Выводы полковника Антрупа и его аналитиков в точности подтвердили все догадки Шера. Джеры никогда не воевали. Да, у них было некое подобие флота, созданное по аналогу флотов эсис и, вероятно, самостоятельно разработанные системы вооружений, но воевать они не умели. А значит, и не могли. Малочисленные – у них всего три планеты, не имеющие понятия о тактике боя, несчастные джеры должны были сами, добровольно улечься на рельсы перед несущимся на них огромным локомотивом.

Ибо, несмотря на все сокращения и урезания, военная машина Конфедерации представляла собой колоссального, хорошо смазанного стального монстра. Такой военной мощи человечество не имело еще никогда. Война закончилась относительно недавно. В экипажах полно людей, до блеска отточивших свое умение побеждать. В штабах служат офицеры, прославившиеся своим умением принимать парадоксальные в своей логике решения и уничтожать врага даже тогда, когда преимущество, казалось бы, целиком на его стороне. Все эти люди оснащены страшной боевой техникой, их не нужно ничему учить, достаточно лишь указать цель – и, взревев моторами, сотни легионов бросятся вперед, готовые снести, сжечь, перемолоть любого. Даже вся противоестественная коалиция эсис, со всеми ее внутренними ресурсами, сейчас уже не смогла бы остановить их.

О том, чтобы удар Конфедерации выдержали джеры, не могло быть и речи.

Возможно, сами они и не понимали, что их отчаянная «атака возмездия» станет для всей расы лишь прологом к самоубийству, но, в любом случае, оставить полученную пощечину безответной джеры не могли. Таковы были их взгляды на честь. Они ударят – и на них тотчас обрушится мрачный черный шторм, не оставляющий шансов на спасение…

Насквозь механистическая, странная для человеческого разума цивилизация джеров управлялась не только советом избираемых правителей, но еще и сообществом искусственных интеллектов, которые принимали все сколько-нибудь значимые для общества решения раз в определенный промежуток времени. Длительность этого промежутка ранее не была известна, но исследования людей Антрупа дали ответ на вопрос.

Большое Решение было принято совсем недавно.

И Шер еще тогда, готовя «Четырех всадников», заранее знал, каким оно будет.

О, сколь сладко ощутить себя не только победителями, а еще и богами! Громовержцами, повелителями судеб. И нет на всем свете силы, способной оспорить наше право распоряжаться жизнями других!

А ведь недавно еще мы руководствовались совсем иными принципами, считая, что в любой, даже самой страшной ситуации человек обязан оставаться гуманным: способным на милосердие к поверженному, способным на понимание, – на поиск, наконец, взаимоприемлемых решений в споре. Но последняя война изменила нас. Из войны все мы вынесли недоумение и растерянность, но сами так и не смогли понять этого. Из растерянности родилась ненависть, навек зашвырнувшая гуманизм и милосердие на пыльный чердак философии как пару казусов, не соответствующих моменту.

И лишь один шаг отделяет Человечество от окончательного превращения в расу холодных прагматичных убийц. Наша мрачная кровавая история сделала нас изощренно-умелыми солдатами – никто, кажется, не воевал столько, сколько пришлось воевать нам: пока еще мы солдаты. Всего одна победа… еще одна победа в ненужной, бесполезной войне, и тогда уже нас не остановит ничто. Вероятно, мы сможем породить принципиально новую философию – так, скажем, как создали новые системы оружия. Но сможем ли мы называться людьми?

Стратегическая необходимость бывает отчаянно горькой.

Это знает каждый полководец. Необходимость есть неизбежность принятия решений, а принимает их так или иначе человек, готовый взять на себя ответственность за все возможные последствия. Генри Шер считал, что тотальное уничтожение всей коалиции эсис является стратегической необходимостью для человечества. В его решении не было и тени эмоций, он всего лишь убедил себя в том, что уничтожение разбитого и изгнанного врага даст человечеству новые, невиданные прежде силы, избавит от древних страхов поражения, и сделает, таким образом, непобедимым в принципе. Этико-философские вопросы его не занимали.

Он хотел навсегда избавить людей от страха войны как такового.

Ронни вынес на поляну легкий плетеный столик, снял с углей золотистые куски свиной вырезки, аккуратно, как всегда, выложил их на тарелку и втянул носом божественный аромат.

– Способы есть, – пробормотал он, орудуя ножом.

Да, способы были. Он думал об этом и раньше, но как-то не всерьез, уверенный в том, что времени еще навалом, вполне можно успеть подготовиться. Теперь он знал, что времени больше нет, что конвой вторжения, возможно, уже снялся с орбит навстречу своей неизбежной гибели. Действовать следовало немедленно, однако любые попытки переиграть Генри требовали довольно сложных манипуляций.