Стратегический очерк гражданской войны

Тем временем центральные армии Восточного фронта, развивая одержанный успех, в течение первой половины октября, овладели Сызранью и Самарой и, перенеся свои, операции на левый берег Волги, широким фронтом наступали на уфимском направлении, выйдя к 25 октября на фронт Бугульма — Мензелинск и оказавшись, таким образом, на уступе вперед по отношению к III армии.

Это наступление проходило под знаком продолжающегося разложения в рядах противника, при чем развал особенно был заметен в его тылу, где мобилизации проходили неудачно, и большинство мобилизованных разбегалось.

Таким образом, обстановка на Восточном фронте начинала принимать определенно благоприятный оборот для советской стратегии и советское командование не считало пока нужным, учитывая обстановку на других фронтах, усиливать Восточный фронт, тем более, что приближались события, которые, в связи с коренными изменениями во внешней политической обстановке, обещали видоизменить относительное значение фронтов и общий ход нашей гражданской войны. Эти события явились следствием конца мировой войны с последовавшей за ним революцией в Германии.

Глава четвертая

Расширение театра гражданской войны в пространстве в связи с германской революцией и зимняя кампания 1918–19 гг. на Южном, Северо-Кавказском и Украинском театрах.

Конец мировой войны, с последующей революцией в Германии, выдвинул на первый план державы Антанты во внешнем окружении РСФСР.

Соглашательское правительство новой Германии не имело сил и возможности сохранить значение одной из действующих политических сил в нашем внешнем окружении. Свои задачи в отношении РСФСР оно ограничивало обороной против «русской пропаганды», сохраняя в то же время мирные отношения с советским правительством. В предвидении же борьбы между РСФСР и державами Антанты оно заранее заявляло о своем нейтралитете.

Крушение военной мощи центральных держав открывало державам Антанты те театры, на которых они могли проявить свое влияние на ход гражданской войны и на которые до сих пор в большей или меньшей мере распространялось влияние германского империализма: этими театрам являлись Украина, южный театр военных действий и Кавказ, Это одно обстоятельство раздвигало рамки деятельности советской стратегии. Ей предстояло «просунуться», по определению т. Троцкого, между

уходящим германским милитаризмом и приближающимся англо-французским милитаризмом и окончательно утвердиться в «Советском доме» мыслимом в пределах Северного Кавказа, Дона и Украины ранее появления в нем последнего.

Кроме этих задач, вызываемых переменами во внешне обстановке, уход германского империализма с территории Украины и России ставил перед нашей политикой и стратегией ряд задач местного порядка.

Прекращение германской оккупации развязывало движущие силы революции и контрреволюции в занятых германцами областях; те и другие стремились к своему оформлению и сосредоточению.

Намечалось тяготение этих сил по своему политическому признаку либо к державам победительницам, ли к РСФСР.

Последнее обстоятельство определяло уже соглашательскую, а, следовательно, и враждебную РСФСР физиономию правительств окраинных новообразований, в виде Польши, Эстонии, Латвии и пр., возникавших в пределах оккупационной полосы.

То и другое заставляло заранее предвидеть оживление Западного театра нашей гражданской войны во имя поддержки местных революционных сил на нем. Такой же процесс происходил на Украине, почему необходимо было предвидеть направление части советских сил и на ее территорию.

В надежде на приход англо-французского империализма южная контрреволюция поднимала голову. Правительство ген. Деникина, вырабатывая свой проект для мирной конференции о восстановлении «единой и неделимой» России в пределах 1914 г. и, готовясь к занятию Крыма, более всего рассчитывало на поддержку себя в политическом и военном отношениях. И как бы в залог этой будущей поддержки русского империализма англо-французские эскадры поспешили появиться в водах Черного моря: 23 ноября 1918 г. суда англо-французского флота вошли в гавань Новороссийска, а два дня спустя бросили якорь на рейде Севастополя (схема № 5).

Однако, посещение эскадр не повлекло за собою появления тех крупных сухопутных союзных сил, о которых мечтали русские контрреволюционные деятели, собравшиеся на совещание о формах и размерах поддержки со стороны Антанты русской контрреволюции, происходившее при участии некоторых иностранных дипломатов в г. Яссах в Румынии.

Державы Антанты как бы колебались сделать дальнейшие решительные шаги в деле вмешательства во внутренние дела РСФСР.

Такие колебания, действительно, имели место. Их причину следует искать в том внутреннем состоянии вооруженных сил Антанты и общем внутреннем положении европейских стран, которые явились отражением нарастания революционного процесса в Европе.