Стратегии гениев. Альберт Эйнштейн

“Наука без религии слепа, религия без науки хромает”.

Точно так же, как переплетает Эйнштейн материю и энергию, волны и частицы, движущегося и неподвижного наблюдателя, синтезирует он научные и этические процессы.

“Научные утверждения фактов и отношений на самом деле не несут в себе этических директив. Тем не менее, их можно сделать рациональными и ясными благодаря логическому мышлению и эмпирическому знанию. Если мы придем к согласию о некоторых фундаментальных этических предположениях, тогда остальные будут вытекать из них, если исходные предпосылки заявлены с достаточной точностью. Такие этические предпосылки сходны с аксиомами в математике”.

Эйнштейн утверждает, что, хотя содержание науки и этики различно, форма их одинакова. Факты и эмпирические знания связаны с механикой нашего поведения и окружением. Этика обращается к нашим убеждениям, ценностям и идентичности. Да, они находятся на различных уровнях, но мыслительные процессы, определяющие нашу способность оперировать фактами и исповедовать веру, расположены на том же самом уровне. То, как человек формирует и реализует свои этические воззрения, может быть абсолютно идентично характерному для него же процессу научного осмысления мира. Эйнштейн приводит следующий пример:

“В случае с ложью это может происходить так: ложь разрушает доверие. Без него социальное сотрудничество делается невозможным или, по крайней мере, затруднительным. Именно это сотрудничество вообще делает жизнь возможной и терпимой. И, значит, заповедь “Не солги” отсылает нас к следующему требованию: “Человеческую жизнь надо охранять” и “Боль и печаль должно уменьшить максимально”.

Сходно с Аристотелевой, стратегия Эйнштейна выводит специфические способы поведения и явления на глубинные “изначальные принципы”. И, вслед за Аристотелем, Эйнштейн утверждает, что “изначальные принципы” и науки, и этики невозможно просто вывести из нашего опыта, – они рождены вдохновением и интуицией. И уже потом подтверждаются своей практической ценностью.

“Для чистой логики нет неоспоримых аксиом, даже этических. Но с ночки зрения психологии и генетики они, несомненно, существуют и порождаются либо нашими внутренними тенденциями, дабы избежать боли и исчезновения, либо нашими эмоциональными реакциями на поведение своих ближних”.

Так же, как научные знания, этические убеждения должны постоянно проверяться сенсорным опытом. Убеждения происхождением своим не всегда обязаны опыту, но они должны быть ориентирами, помощниками для нас в этом жизненном опыте.

“Этические аксиомы в происхождении и опробовании не слишком отличаются от аксиом науки. Истинность – вот проверка для любого опыта”.

Эйнштейн подчеркивал необходимость постоянной обратной связи – между мыслью и ее сенсорным воплощением. Согласованная организация поведения и сенсорного опыта – общая цель для этики и науки, и, таким образом, представляет собой окончательное подтверждение успеха.

Моральное поведение, по Эйнштейну, – функция непрерывной обратной связи между этическими убеждениями, научным осмыслением и сенсорным опытом. И это не догматическая система правил и ограничений, а живой органичный процесс, постоянно самообновляющийся.

“Мораль по сути своей не является раз и навсегда зафиксированной и застывшая системой. Это, скорее, та точка зрения, с которой все возникающие в жизни вопросы могут и должны оцениваться. Это задача никогда не завершенная, нечто, всегда присутствующее, руководящее нашими суждениями и вдохновляющее наше поведение”.

В теории систем такой принцип называется “законом необходимого многообразия” (Эшби, 1956), значение которого огромно и для науки, и для этики. В соответствии с этим законом, нам необходимо постоянно искать варианты операций и процессов, используемых для достижения желаемого результата в особом контексте. Процессы, даже бывшие эффективными ранее, могут не оставаться таковыми, если окружение и система, в которой они происходят, изменились. Легко поверить, что нечто, прежде приносившее успех, таким и останется. Но это не так. “Закон необходимого многообразия” гласит: “Для успешной адаптации и выживания члену системы необходима минимальная гибкость, которая должна быть пропорциональна потенциальной вариантности или нестабильности остальной системы”. Другими словами, если кто-то обязан осуществить определенную задачу, для ее решения в его арсенале должно быть множество средств. Их количество зависит от числа возможных изменений в системе, являющейся полем реализации замысла.