Стратегия. Логика войны и мира

Однако к этому времени каналы коммуникации со штабом сил обороны перенасыщены массой поступающих сообщений. Многие из них были вполне точны, когда их отправляли, но устарели вследствие быстрого продвижения врага. Другие преувеличены, преуменьшены или попросту ошибочны. Третьи представляют собою порождения фантазии перепуганных людей (так, и во время гражданской войны в Испании, и в ходе вторжения во Францию в мае 1940 года сообщения о «пятой колонне», то есть о замаскированных врагах, поступали отовсюду). Разбирая всю эту информацию, чтобы попытаться определить, где находится враг, насколько быстро он продвигается и в каком направлении, командующие и их штабы утопают в огромном количестве поступающих сообщений — и, пока они пытаются разобраться в том, каково в действительности положение дел, дела вовсе не стоят на месте, потому что враг продолжает продвигаться вперед. Как отмечалось выше, современные технические средства разведки не слишком в этом помогают, равно как и современные телекоммуникации, если судить по опыту недавних войн. Как только начинается движение, тут же появляется информационный туман. В войне в Персидском заливе в 1991 году территория Ирака была сплошь охвачена всеми видами наблюдения, но обнаружить иракские мобильные ракеты «Скад» не удавалось — разве что случайно. В войне в Косове в 1999 году неподвижные цели можно было локализовать и атаковать с предельной точностью, но мобильные цели, например сербские подразделения бронетехники, оставались трудноуловимыми. В арабо-израильской войне 1973 года египетское высшее командование не сумело обнаружить весьма значительную израильскую боевую группировку, которая была гораздо ближе к Каиру, чем к Тель-Авиву[70]

.

В действительности происходит не что иное, как информационная гонка,

предопределяющая исход гонки перегруппирования, которая обычно решает дело. С одной стороны, наступающие колонны глубокого проникновения уже в силу самого своего движения получают самые разнообразные сообщения. С другой стороны, штабы обороны стараются обрабатывать информацию достаточно быстро, чтобы получить достоверную, хотя и не вполне актуальную («в режиме реального времени») картину событий. Если оборона выигрывает эту гонку, если способность усваивать и анализировать информацию ей не отказывает, тогда у нее есть хороший шанс на полную победу: верно определив векторы движения вражеских колонн, даже самые скромные силы смогут добиться многого, потому что противник, в сущности, сильно уязвим на тактическом уровне. Но, если информационная битва проиграна, если взгляд на ситуацию на оперативном уровне остается слишком неясным и не позволяет правильно и в надлежащее время наметить контратаки, тогда даже сильные войска могут достичь лишь малого или вообще ничего. Вместо того чтобы ударить по вражеским флангам, дабы вынудить растянувшиеся по дороге колонны с трудом собраться для контратаки, войска обороны, даже обладая значительной ударной мощью, будут лишь изматывать себя в бесполезных передвижениях, пытаясь найти трудноуловимого врага и сами становясь жертвами засад. Если оборона проигрывает информационную гонку, вся ее обслуживающая структура в стороне от линии фронта будет сметена глубоко проникающим нападением, вследствие которого войска на фронте останутся без снабжения. Они еще могут пытаться вести бои, используя все свои ресурсы, но положение их безнадежно невыгодно.

Конечно, вплоть до этого этапа все еще остается возможность прямолинейного решения: силы обороны отводятся вглубь, чтобы восстановить прочный фронт. Правда, при этом значительная часть территории останется под контролем противника, но сопротивление может успешно продолжаться, если

боевые силы на фронте способны выйти из боя, перегруппироваться в колонны и продвигаться быстрее противника, чтобы быстро передислоцироваться вместе с любыми свежими силами, дабы образовать совершено новый фронт. Естественно, при этом предполагается, что есть достаточно территории, которую можно уступить, не теряя ресурсов, необходимых для продолжения битвы. Ибо, чтобы добиться успеха, отступлению необходимо превзойти глубину единичного рывка противника, за пределом которого колонны его бронетехники должны остановиться, чтобы службы снабжения могли ее догнать, наладить машины и дать людям отдохнуть[71]

. Исход зависит уже не столько от динамического взаимодействия враждующих сил на оперативном уровне, сколько от географической глубины театра войны — а для того, чтобы рассмотреть этот аспект войны, нам нужно подняться на следующий, более высокий уровень стратегии.

Возвращаясь к нашему примеру