Стратегия на доверии

Рилька Георг двумя часами ранее, отпускает на день рождения сестры, откровенно устав от навязчивого присутствия мальчишки. Да и сестра это святое, тем более единственная. Поэтому идти приходится одному. Благо память Пятого вмещает лабиринт замковых коридоров, позволив самостоятельно выбраться во внутренний двор. Дальше идти гораздо проще — под открытым небом больше ориентиров.

Миновав опустевшие торговые ряды, загаженные мусором, после напряженного дня, Георг значительно быстрее, чем во время первого похода, добирается до цели.

"Надо будет узнать, кто отвечает за чистоту площади, — парень вспоминает сногсшибательное амбре вблизи молочных рядов, — лицо города — блин".

Привратник в очередной раз заблаговременно замечает высокопоставленного гостя, предупредительно отворяя калитку.

Ничего нового. Те же камни, серые стены, тот же сырой затхлый запах, красный туман, и если верить глазам тот же монах. Пятый откровенно скучает, двигаясь вслед за мрачным проводником, машинально отсчитывая шаги и регулярно падающие с потолка ледяные капли…

Каменные створки бесшумно схлопываются за спиной в тронном зале, что уже не ново. Освещение с гнетущего полумрака рывком переходит в кроваво-красную фазу, соответствующую борделям и антуражу вампирских саг.

Дракон живым памятником восседает на золотом кресле, судя по отрешенности медитируя. Колонны ног плотно вросли в пол, глаза закрыты, кулак подпирает подбородок, лишь громкое сопение выдает признаки жизни в теле настоятеля.

— Зачем я вам понадобился, — выстояв минуту в молчании, Георг теряет не только уважение к хозяину подземелий, но и терпение.

Прозябать на одном месте в сырости и прохладе, когда вокруг вершатся великие дела, неприятно, а потому тишина, инициированная настоятелем, всерьез раздражает. Пальцы Пятого с определенного момента интенсивно сжимаются-разжимаются в безрезультатном стремлении погасить недовольство.

Дракон, обрадованный бурной реакцией герцога, довольно скалится.

— Ты, как и прежде нетерпелив, друг мой, и так же неуважителен по отношению к старшим.

Акцент на последнем слове, умеренно агрессивен. Сверкнув белоснежными клыками, настоятель почесывает когтем подбородок.

— Вообще-то я вам понадобился, а не наоборот. И бесцельно шляться по вонючим катакомбам мне совершенно не интересно. — различив в словах собеседника угрозу Пятый окончательно выходит из себя.

Дракон, закатив морду в потолок, разражается приступом безудержного смеха, выражая отношение к эмоциональности речи гостя. Ладони Георга инстинктивно прикрывают уши. Драконий смех как выясняется явление преомерзительнейшее, к тому же оглушительно громкое.

— Уважаю. И думаю, не ошибся в тебе, — настоятель, прервавшись, выдерживает приличествующую моменту паузу. — Пригласил я тебя с единственной целью.

Пятый невольно переступает с ноги на ногу, подавшись корпусом чуть вперед, вмиг забыв раздражение и злость. Все-таки, как не крути, именно дракон в нынешней ситуации самый могущественный персонаж в альфийском государстве.

— Видишь ли, твой потенциал мага гораздо существеннее достигнутого и есть способ, довольно быстро развить твои навыки.

— Хм, — только и может прокомментировать парень спустя десяток секунд. От предложения за версту несет подвохом, но удержаться от вопроса после того как дракон снова переходит в полудремотное состояние Пятый не в силах. — Что нужно делать?

Предугадать дальнейшие слова невозможно, поэтому Георг искренне заинтригован, от нетерпения кончики пальцев начинает покалывать.

— Ничего сверхъестественного, — дракон подозрительно быстро оживает. — Простенькое, я бы даже сказал пустячное испытание.

Все существо Пятого вопит о ловушке, но при открывшихся перспективах выбор по сути равнозначен иллюзии. Дракон ворочается в кресле не спеша продолжать

— В чем заключается испытание, — торопит Георг. Стать самым сильным из четверки правителей! Достойный приз за долю риска. Если конечно настоятель не предложит броситься с крепостной стены вниз головой без страховки.

Скрежет трона на секунду отвлекает. Дракон поднимается во весь немалый рост, придавая моменту элемент торжественности.

— Тебе потребуется похоринить заживо, кое-кого из соправителей.

Пятый, справившись с растерянностью, неопределенно хмыкает. Задание выглядит не совсем красиво. Вернее чертовски некрасиво.

— Почему вы решили, что я клюну на этот бред и соглашусь пойти на убийство? — вопрос, дань веку двадцать первому, когда доверие превращается в товар, продаваемый оптом и в розницу.

— Ничего я не решил, мальчик. Хочешь, соглашайся, не хочешь, я тебя не держу. Иди и обрастай мхом в душной читальне, может когда-нибудь, продвинешься вперед.

Постановка вопроса ребром заставляет поторопиться с решением. Хотя сама ситуация Пятому ох как не нравится.

Разочарованная исходом военного совета Элен, тем не менее, пребывает в приподнятом настроении.

"Девчонки умерли бы от зависти, узнав, где я и что могу. Одна волшебная маска чего стоит, да и…".