Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   Мимо лежащих на дороге людей проехал БТР - военные прорвали баррикады и вошли в Свободный Дерри. Воздух пронзали крики и звуки выстрелов, а Алистрина обнимала Шеймаса, заслоняя его неподвижное тело своим. Ещё один раненый мужчина стонал по ту сторону дороги. Алистрина собиралась помочь и ползком двинулась к нему, но ту же получила пулю в шею. Кровь хлестала из горла, Алистрина не смогла крикнуть, предупредить - один из демонстрантов размахивал белым платком, пригибаясь, шёл к ним, к раненым. Она увидела только, как фонтан крови вылетает из его виска и он замертво падает рядом со стонущим. А потом глаза закрылись и в голове вспыхивали лишь звуки боя.

   Алистрина открыла глаза только когда почувствовала, как кто-то пытается перевернуть её на спину. Это был врач скорой помощи.

   - Ему... - прохрипела она, протянув руку в сторону Шеймаса, - он ранен.

   - Не разговаривайте, - оборвал её медик, прижимая скрученную марлю к шее.

   На лице его читался испуг, видимо от происходящего вокруг и непонимания того, что же он видит сейчас перед собой. Алистрина набралась сил и отвела его руку от себя.

   - Не трогай меня, - злобно произнесла она. - Иди к Шеймасу.

   - У вас тяжелое ранение, - настойчиво произнёс он, не сводя глаз с почерневшей материи.

   Алистрина замахнулась для удара, но врач увернулся.

   - Я не разрешаю тебе помогать мне. Понял?

   Больше он не рискнул приближаться в ней. Кругом было немало людей, кому он был куда нужнее.

   Шеймаса отвезли в госпиталь. Когда один из медбратьев помог Алистрине подняться на ноги, она согласилась ехать с медиками, но только, чтобы быть рядом с Шеймасом. Она чувствовала холод от мокрой одежды и как влажная корка крови запекается на спине. Она чувствовала свербящую боль в легком, как саднит плечо и покалывает в горле, но упорно не давала врачам себя осмотреть.

   В госпитале от медсестер Алистрина узнала, что во время бойни одну из машин скорой помощи остановил военный патруль. Солдаты арестовали всех медиков, а раненого забрали с собой в военный госпиталь, но привезли его туда уже мертвым - скорее всего, убили по дороге.

   Ранение Шеймаса было тяжёлым, но он оставался в сознании. Алистрина просила докторов сказать ей правду - если необходимо купить нужные лекарства, она сделает всё, что нужно. Её успокаивали и призывали ждать.

   - Я видел... - шептал Шеймас, пытаясь сфокусировать на Алистрине подслеповатый взгляд, - в тебя попали.

   - Не страшно, - говорила она, поглаживая его руку, - только поцарапало.

   - Нет... я видел... у тебя совсем чёрная кровь...

   Алистрина наклонилась к самому уху и успокаивающе прошептала:

   - Тебе показалось. Ты спи. Я приду завтра. Каждый день буду приходить.

   Вечером в штабе деррийской ячейки ВИРА командир был готов рвать и метать:

   - Ты попросила, чтоб мы не совались на марш, вот мы и не совались. Довольна?! тринадцать гражданских убиты и четырнадцать ранены. Убили шестерых подростков, почти детей!

   - С вами убитых было бы больше, - монотонным голосов произнесла Алистрина.

   - Конечно больше, но с английской стороны. А так, ты знаешь, сколько из них убито?

   Она прикурила уже третью сигарету и отрицательно кивнула.

   - Ноль! И после этого эти собаки будут говорить, что среди демонстрантов были вооруженные люди. Да если б они были, то были бы и убитые солдаты. А так среди них даже раненых нет. - Он снова обратил взгляд на мрачно сидящую в углу Алистрину. - Я понять не могу, ты ранена или нет? Днём мне вообще сказали, что тебя убили.

   - Надо отвечать, или по мне всё-таки заметно, что я живая? - съязвила Алистрина и нервно закашлялась от дыма.

   - Заметно, но не особо. Прекращай курить.

   - Так надо, - произнесла она.

   Командир продолжал и дальше плевался желчью в адрес англичан, бойцы согласно его слушали и то и дело вставляли свои замечания. А Алистрина продолжала курить и кашлять, пока не выплюнула в кулак свинцовую пулю. По счастью, никто этого не заметил.

   - Солдаты расстреливали тех, кто шёл на помощь. - Наконец Алистрина смогла вставить и свое замечание. - Это такая армейская тактика, подстрелить вражеского солдата на открытой местности и ждать, когда на его крики придут сослуживцы, чтобы перестрелять и их. Это военная тактика, когда бои идут между двумя армиями. Двумя, а не военными и гражданскими.

   Этот день стал вторым Кровавым Воскресеньем в её жизни. Первое состоялось в январе 1905 года в Петербурге. Ей было всего пять лет, когда она впервые увидела, как солдаты стреляют в людей, идущих с иконами, а молодчики забивают полицейских. Стало быть, картины насилия преследуют её с самого детства, насилие живёт с ней и в ней почти всю жизнь.

   - Что задумалась? - окликнул её командир, - как планируешь делать дальше? Что будешь делать?

   Алистрина медленно повернула ноющую шею, чтоб посмотреть командиру в глаза.

   - Я долго держалась, почти два с половиной года, когда ввели войска. Больше терпеть не могу. Никто больше не посмеет целиться мне в спину. Скажи где и когда, я приду и убью столько британских солдат, сколько ты мне скажешь.

   По виду командира было заметно, что это холодное заявление напугало его: