Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Представь себе, нет. Потому что я не хочу больше ввязываться в палестино-сионистские разборки. Всё с самого начала пошло как нельзя плохо. Просто ужасно. А закончилось пшиком. Убили человека ни за что, и от сионистов ничего не добились. Провальная акция, Рори. Что, ещё одну такую пора сделать?

   Но говорить что-либо своему куратору было заведомо бесполезно. Это не штаб ВИРА, с Туми можно поспорить и договориться, а с Родериком ни то, ни другое не пройдёт.

   Пришлось ехать на встречу с Халидом в Брюгге. Они увиделись в баре, но никто не спешил предаваться не самым приятным воспоминаниям о недавней совместной работе в Швейцарии. Говорить об этом было неудобно, да и не хотелось вовсе. Вместо этого Халид произнёс:

   - У меня есть товарищ, и он планирует крупную акцию в одной европейской столице. Он набирает группу и предложил мне принять участие.

   - Замечательно, - только и сказала Алекс, - принимай.

   - Есть условие. Он приведёт в группу двоих доверенных ему бойцов, и я тоже двух. И я сразу подумал о тебе.

   - Обо мне и ещё о ком? - безрадостно спросила она.

   - О Юсуфе.

   - А что не о Мигеле?

   - У него сейчас много дел в его антифашистской группе.

   - Ну да, каудильо Франко сильно сдал, можно и разгуляться.

   - К тому же, - добавил Халид, - по-моему, вы плохо поладили.

   - Тогда ты мог пригласить Мигеля и Юсуфа.

   - Мог бы, но не стал.

   - Почему?

   - Ты умеешь быстро принимать решения и действовать. Мой товарищ должен это оценить.

   Всё ясно, видимо и тут придется кого-то быстро пристрелить. Как бы Алекс это не нравилось, но одна мысль о Родерике заставила её сказать:

   - Хорошо. Куда ехать?

   - В Швейцарию.

   - Опять? - поразилась она.

   - Нет, теперь в Цюрих. Но сделаем крюк и поедем через итальянскую границу.

   - Нет, Халид, мне это всё не нравится. Цюрих, конечно, не Базель, но швейцарская полиция везде одна и та же.

   - И что? Разве кто-то знает нас в лицо? Тебя точно нет.

   - А почему именно через Италию?

   - Но не через Западную же Германию. Тебе там, наверняка не нужно появляться.

   - Ну да, конечно.

   Делать было нечего, пришлось соглашаться. Известив Родерика, куда направляется, Алекс получила заверение, что он поедет за ней следом, дабы незримо контролировать ситуацию.

   По дороге Алекс с Халидом живо обсуждали новость последних дней - то, как ООН признала государственную идеологию Израиля, сионизм, разновидностью расовой дискриминации и апартеида.

   - Наконец-то до них дошло, - заключил Халид. - восемь лет прошло с начала оккупации Западного Берега и Газы и геноцида палестинцев на этих землях, а они только сейчас заметили, что что-то не так с сионистами.

   - Лучше поздно, чем никогда, - возразила Алекс. - Правильно проголосовали те семьдесят две страны. Сионизм это и есть расизм. Помню... - Алекс замялась, поняв, что чуть не проговорилась о своем немолодом возрасте, - ...в общем, в тридцатые годы в Германии, когда нацисты выпустили те расистские законы о чистоте немецкой крови, первыми кто их поддержал, были сионисты. Они так и сказали, какие хорошие законы, благодаря им еврейский народ сохранит чистоту и своей крови, - и, припомнив о своем статусе полукровки второй степени, Алекс с чувством добавила, - сволочи фашистские. Теперь понятно, почему после нацистов выжили только сионисты, а не ребята из Бунда. Потому что фашист фашиста не обидит.

   - Между прочим, - как бы невзначай произнёс Халид, - два года назад в ООН приняли другую резолюцию, о праве народов на борьбу против иностранного господства, колониализма и расистских режимов. Так что теперь пусть попробуют сказать, что мы не правы, когда боремся с Израилем.

   Алекс кивнула. А ещё она подумала об ВИРА и борьбе с английскими колонистами на ирландской земле. Значит и их ООН благословляет...

   Только проехав пропускной пункт близ Кьяссо и взяв путь на Цюрих, Алекс спросила:

   - Так ты мне скажешь, кто твой товарищ?

   - Его зовут Карлос, он уже несколько лет с Народным фронтом освобождения Палестины. Когда король Иордании устроил палестинцам "черный сентябрь", Карлос был там и воевал на стороне палестинцев.

   - Похвально. Он тебе хотя бы намекнул, что задумал?

   - Лучше тебе услышать это лично от него.

   Прибыв в Цюрих и устроившись каждый в разных гостиницах, они в этот же день направились на встречу в отель Хилтон. Алекс кисло посмотрела на фасад роскошного здания, до боли знакомые огромные буквы, и прошла в фойе. Портье назвал номер, где их уже ждали. Халид вошёл первым.

   Алекс не могла понять, зачем борцу за свободу Палестины такие роскошные апартаменты, но увидев Карлоса воочию, в мыслях проскользнуло лишь два слова "денди" и "пижон". Уверенность в себе сквозила в каждом его движении, привычка к красивой жизни читалась на лице, а улыбка в адрес Алекс говорила, что он любит и умеет нравиться женщинам. Сглаживали его великосветский образ только неуместные бакенбарды и усы. Кого-то он ей напоминал, но Алекс не могла понять кого именно. Ей ужасно хотелось спросить Халида, а не ошиблись ли они дверью, ибо человек, к которому они пришли, меньше всего походил на борца за свободу, если только не личную.

   После краткого приветствия Карлос заговорил: