Стратегия Второй мировой. Восточный фронт

Поэт вспомнил недавнее письмо жене, покопался в блокноте, переписал стихотворение и отдал композитору: «Больше пока ничего нет. Может быть, пригодится. А если нет, не взыщи».

Через неделю Константин Листов пришел в редакцию, взял в руки гитару одного из фоторепортеров и запел:

Бьется в тесной печурке огонь,На поленьях смола, как слеза.И поет мне в землянке гармоньПро улыбку твою и глаза…

Так родилась одна из самых любимых советским народом фронтовых песен «В землянке». Алексей Сурков писал письмо своей жене Софье Кревс, которая «негасимо» любила его и согревала своей любовью поэта. Алексей Сурков написал шестнадцать спокойных простых строк, которые солдатская душа приняла.

Люди мечтают о славе, и это хорошо. Люди иной раз в погоне за славой и почестями забывают о самых важных истинах, о чистой, негасимой любви, например. Алексей Сурков вышел живым из тяжкого боя и написал жене самое сокровенное, что было у него на душе в тот счастливый миг. Не надо слишком уж быстро бегать за славой. Она сама прибежит к тебе, если ты прочувствуешь себя самого и своего самого близкого, самого родного человека. И люди поймут тебя. Потому что они такие же, как и ты.

Стихотворение Алексея Суркова напечатали в газете «Правда». Слава? Да, слава. Не гордиться трудно. Но гордиться некогда – война.

На войне пуля немецкого снайпера убила коммуниста Снежко, прострелив партбилет и сердце отважного воина. И небольшой листок газетной бумаги в партбилете прострелила пуля. Листок из газеты «Правда» со стихотворением, адресованным Софье Кревс, жене Алексея Суркова.

«ТИГР» НАТАШИ БОДЕ

Фронтовую газету «Красная армия» на фронте читали от первой до последней строки. Мобильная газета. Солдаты и офицеры узнавали в очерках и статьях, в заметках последние фронтовые новости, гордились героями войны, радовались, когда читали о победах своей части, роты, взвода.

Однажды начальник политуправления фронта генерал-майор С. Галаджев вызвал редактора газеты Н. Потапова и сказал: «Вы много пишете о сожженных красноармейцами танках „Тигр“. Это хорошо. Это поднимает боевой дух солдат и офицеров. Но почему в газете не напечатан ни один снимок этого зверя? Нехорошо, товарищ редактор». Потапов пытался оправдаться, но опытный политработник С. Галаджев перебил его:

– Снимки должны быть в следующих номерах. Истребители «тигров» должны видеть пробоины на броне поверженных их товарищами тяжелых боевых машин фашистов.

Немцы делали все, чтобы противник не получил подбитые «тигры», которые они старались оттранспортировать с места боев в свой тыл. А бои в преддверии Курской битвы шли позиционные, разведывательные. В них агрессоры проверяли новую технику. Слухи о непробиваемой броне «тигров» распространялись быстро.

Пришел Н. Потапов в редакцию, вызвал корреспондентов и сказал:

– Кто сделает снимок подбитого танка, будет награжден.

– Я сделаю! – загорелась Наташа Боде.

Наталья Федоровна Боде (1914–1996)

Редактор знал ее хорошо и доверил ей важное дело. Она отправилась на передовую, явилась в штаб дивизии. Боевой командир выслушал ее и воскликнул:

– Немцы охраняют подбитый «тигр» как зеницу ока. Даже наши разведчики вернулись ни с чем.

– Без снимка я отсюда не уйду, – повторила Наташа, и опытный комдив лишь покачал головой.

Он ее не знал.

В 1941 году она работала фоторепортером ТАСС в Киеве. Сразу же после начала войны киевскую окружную газету «Красная армия» преобразовали в газету Юго-Западного фронта. Наташа Боде пришла к редактору И. Мышанскому и сказала:

– Возьмите меня фотокором. Не подведу.

И положила на стол заявление.

Мышанский мог накричать на нее, прогнать с глаз долой, чтобы не мешала работать. Но, интеллигентный человек, он стал уговаривать ее, отговаривать. Она не уходила. Пришлось прочитать заявление. Прочитал. Еще раз посмотрел на упрямого фотокора… и на следующий день зачислил ее в штат. А что ему оставалось делать?! Не орать же на нее благим матом, женщина все же, хоть и упрямая.

Работала Наташа прекрасно – настоящий фотокор. Бесстрашный воин.

В мае сорок второго Наташа Боде оказалась в окружении под Харьковом. Бои, бои. Вокруг жестокие военные сцены, стоны раненых, трупы убитых, боевая искореженная техника, руины, адовы линии окопов и укреплений, и утомленные лица солдат, и опустошенные глаза мирных жителей, детей, стариков, – и дорога на Восток, с боями, с отчаянной решимостью прорваться к своим. Наташа снимала много. На самолете она перелетела линию фронта, привезла в редакцию гору фотоматериала.

Затем был Сталинград и медаль «За отвагу».

…Командир дивизии Наташу не знал. Он, как и Мышанский когда-то, попытался ее отговорить. Она ответила:

– Если не поможете, я сама все сделаю.