Страж

Ранее этим же вечером я позвонил Сомервилю, чтобы отменить нашу договоренность Я сказал ему, что, пожалуй, не выдержу еще один сеанс. Что я самым серьезным образом обеспокоен тем, что гипноз творит с моей памятью.

– Не хочу оказывать на вас излишнее давление, Мартин, но нам с вами чрезвычайно важно выяснить, что же произошло. А еще один сеанс не представляет для вашей памяти никакой опасности. Напротив, он ее, скорее всего, улучшит.

Как всегда, его аргументы казались осмысленными и уместными. Он еще раз уверил меня в том, что амнезия – явление временное и мне не о чем беспокоиться.

Со времени последнего сеанса регрессии прошло пять дней. Я почувствовал, что моя решимость сопротивляться ослабла.

Прежде чем повесить трубку, я спросил у него – просто не смог удержаться от этого вопроса, – не предоставил ли он в распоряжение Нью-Йоркской Публичной библиотеки гравюру из своего собрания. Он ответил, что не имеет ни малейшего представления о том, что я имею в виду, и что он даже не слышал о художнике по фамилии Ругандас, а затем повторил, что ждет меня в 8.30.

Окно библиотеки выходит на балкон... Спиральная лестница ведет в сад... Сосредоточьтесь на моем голосе... Только на моем голосе... Мы сейчас спустимся по лестнице... спустимся в сад. Он вам хорошо знаком: мы бывали там много раз. Мы слышим шепот волн... солнце жаркое... воздух чистый... Там, между деревьями, висит ваш гамак... Вы его видите? Я прошу вас подойти к гамаку и улечься в него. Чувствуете, как он покачивается, пока вы в него забираетесь? Покачивается... покачивается на теплом и чистом ветерке... Вы чувствуете себя спокойным и расслабленным, очень спокойным и расслабленным... Вы утопаете в гамаке все глубже и глубже...

Я с облегчением откинулся назад, не воспринимая ничего, кроме голоса Сомервиля и слабого поскрипывания гамачной сетки.

– Почувствуйте, как тепл воздух, который вы вдыхаете. Почувствуйте, как тепло разливается по всему вашему телу... расслабьтесь... глубже и глубже...

А сейчас, Мартин, мы уйдем отсюда. Мы отправимся вглубь времен... Отправимся так далеко, как мы еще никогда не забирались... Вглубь истории... И туда, где еще не началась история... Далеко-далеко, на самую зарю времен.

Это были последние слова Сомервиля, которые я в состоянии вспомнить. Относительно дальнейшего я должен довольствоваться свидетельством магнитофонной записи и тем, что позднее мне рассказала Пенелопа.

На кассете в этом месте возникла пауза длиной в три или четыре минуты. Все, что слышно в этот промежуток времени, – это звук моего дыхания, замедленного, но равномерного. Так, собственно говоря, было и во время предыдущих сеансов, только на этот раз пауза длилась дольше. В какой-то момент Сомервиль что-то сказал Пенелопе, но что именно, мне определить не удалось. И вдруг он обратился ко мне низким голосом, чуть ли не шепотом:

– Слышишь меня, Мартин? Снаружи темно. Дождь. Просто ливень. Повсюду вода. Ион не слабеет... Припоминаешь? Ты хотел убежать и бросить их, но не смог решиться. Нет, сначала тебе предстояло кое-что сделать. Вон там, в углу... видишь ее? Забралась под кровать. Она боится тебя, Мартин. Только звать тебя не Мартин. Ты видишь: у нее в глазах страх. Ты видишь, как она протянула свои худые ручонки, чтобы удержать тебя... Припоминаешь? А где собаки? Тебе ведь надо было сделать это, не так ли? Все верно, я понимаю. Сейчас ты можешь рассказать мне об этом все... Ты можешь на меня положиться.

(Пауза.)

– Где ты сейчас? Кто ты? Как тебя зовут?

На кассете равномерный ритм моего дыхания прерывается низким ревом. Я пытаюсь сказать что-то, но у меня ничего не выходит. Пенелопа рассказала мне, что я весь в эту минуту покрылся потом и ей пришлось взять полотенце и вытереть мне лицо и руки.

– Где ты сейчас? Как тебя зовут?

И опять никакого ответа – только несколько судорожных вздохов, мычание и рев. И потом – уже знакомый мне щелчок, означающий, что в данном месте часть кассеты изъята.

Пенелопа, впрочем, объяснила мне, что Сомервиль в этот момент просто выключил магнитофон, решив, что я вот-вот выйду из транса.

Запись продолжается.

– Кто ты?

– Мне холодно... Темно. Не могу... река... Голос едва слышен.

– Кто ты? Как тебя зовут?

– М... Магнус.

– Магнус? Расскажи мне, где ты находишься.

– На берегу... до воды мне не добраться... нет сил. Должен... должен встать... (Пауза.) К пещере... забрать его обратно.

– Там есть кто-нибудь, кто может тебе помочь?

(Пауза.)

– Я сейчас совсем один; все остальные мертвы... мертвы. Мне так хочется пить... не могу добраться... Если она придет за мной, я... Нет-нет, это я ей дал... это моя вина.

– А где ты? Как называется это место?

– Магмель.

– А где оно? В какой стране?

(Молчание.)

– Ты меня слышишь?

– Слишком далеко...