Страж. Дилогия

- Отпусти, - и быстро добавила, - пожалуйста.

Отчего-то ей показалось, что в данной ситуации проявлять строптивость не стоит. Чревато.

Выходило, что встретились два Стража, и предполагалось, что они хотя бы должны по-мужски побрататься, похлопать друг другу по плечам и спине. Но нет, даже не обменялись дружескими взглядами. Враги? Оказаться в месте, где у Германа жили враги - незавидная перспектива, учитывая, что для самого Германа она никто иная, как плоть. Резерв для восполнения энергии. И это не самое страшное.

Было нечто, о чем Алина даже не хотела думать.

Что она будет делать, если Герман позволит и другим Стражам воспользоваться ею?

Алина невольно прижалась плотнее к мужчине. Пусть, как ему угодно и когда угодно, но только он один.

Он отпустил её, расцепив ее руки вокруг своей шеи. Не вовремя она надумала стать самостоятельной, куда безопаснее себя чувствовала, находясь на его руках. Вот такой парадокс.

Ибир кивнул в её сторону.

- Смотрю, тихая попалась.

Про неё говорили, точно она пустое место. Чтобы не съязвить, пришлось прикусить до крови губу.

Герман прищурил глаза:

- Моя комната свободна?

Алина начинала понимать, что не отвечать на вопросы у них в порядке вещей. А она ещё хотела, чтобы ей что-то рассказывали.

Ибир, усмехнувшись, кивнул.

За Германом Алина последовала без лишних слов. Они шли по коридору, больше напоминающему бункер. Стальные стены, серый пол. Множество ответвлений. И снова захотелось спросить, а как выглядит это место на самом деле?

Когда они подошли к одной из дверей, Герман положил ладонь на середину полотна. Вокруг неё вспыхнуло небольшое фиолетовое свечение, активизируя внутренние механизмы. Алине даже показалось, что она услышала легкий щелчок.

- Давай, заходи, - снова неприветливо бросил Герман и подтолкнул Алину вперед. Грубовато.

И Алина не сдержалась, огрызнулась в ответ.

- Я и сама могу.

Сказала - и сразу же пожалела. Потому что через секунду была прижата к стене и распластана огромным телом Германа.

книга 1. глава 6

6

Он набросился на неё со всей своей яростной мощью, его губы обрушились на неё, никак иначе происходящее не назовешь. Герман несколько раз брал её, но никогда не удосуживался поцеловать. Просто тело. Просто плоть. И всё.

Тут же он прижался к её губам в страстном порыве, желая не только узнать, какие они на вкус, он жаждал полного их обладания. Его губы действовали жестко, они были проявлением его сущность, его потребности. Мяли, покусывались, стремились попасть внутрь. Никак не ласкали.

Алина, быстро придя в себя от шока, поспешила приоткрыть губы и пустить его язык внутрь. Было дискомфортно стоять, крепко прижатой к стене. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Грудь расплющили. И это ещё не все. Одну руку он опустил вниз, сжал ягодицу девушки. Ощутимо. Впрочем, как и всё, что он делал.

Но, видимо, его что-то не устроило. Он, издав непонятный звук, распластал ладонь и с легкостью приподнял Алину, которая считала себя не пушинкой, таким образом идеально подстраивая её тело под свое. И Алина была уверена на сто процентов, что её вес его не напряг.

И вот тут, в этот самый момент, когда нервы были натянуты до предела, когда обида захлестывала Алину, переполняя и разрывая изнутри, у неё в груди что-то щелкнуло. Или это было в голове? Да какая разница... Она отчетливо осознала, что если сейчас же, сиюминутно не выплеснет эмоции, они ни оставят от неё ничего, высушат, погубят. Нельзя долго сдерживаться, ограничивать себя. Человеческий резерв не бесконечен. И Алина, приглушенно застонав, вцепилась Герману за плечи. Стерлись различия между ними, исчезли грани реальности. Осталось его сильное крепкое тело, которое сейчас жестко прижималось к ней, посылая непонятные будоражащие импульсы, сыгравшие не последнюю роль в том, что последовало далее. Алина ответила на поцелуй Германа. Вдруг осознала, что её губы ласкают его не из-за того, что "так надо", как это было ранее, а потому что ей нравится и хочется ещё.

Всего "ещё".

И крепкого тела - обнаженного.

И сильных рук - ласкающих.

И эрегированного члена - проникающего.

Где-то сорвалась заглушка, иначе не скажешь...

Потом Алина не узнает себя. Потом ей даже будет немного неловко... Но это будет всё потом.

Сейчас...

Сейчас она, кое-как освободив руки из захвата прижатых вплотную друг к другу тел, и вцепившись в плечи Германа, принялась стаскивать с него куртку. Освободить его! Дотронуться до широких плеч! Почувствовать, как под ладонями перекатываются литые мышцы. Она этого хотела...

И Герман предоставил ей такую возможность. Оторвался от неё с лицом, на котором застыло нечитабельное выражение. Алине только это и требовалось. Издав гортанный рык, так и не сформировавшийся в связную речь, она стащила с него куртку. Резко выдохнула. Она считала его излишне мускулистым? Чушь, всё чушь...