Страж империи

– Безумно жаль, но я совсем никакой информацией не располагаю. По возможности, держите меня в курсе, а если вдруг что-то понадобится – звоните.

Новак извинился за беспокойство и отключился.

Вот те раз. Хотя… Ну куда она могла бы деться в Светлограде-то, с его минимальной преступностью? Тем более что похищения дворян ради выкупа происходят только в кино, независимо от страны. Ну, по крайней мере в Аркадии случай похищения мальчика-дворянина имел место быть еще до моего рождения, в Сиберии цифры того же мизерного порядка.

Вскоре у меня появились более насущные проблемы: приехали четыре человека, включая двух охранников, и привезли бронированный чемоданчик с пятью десятками ампул. Пришлось кое-какие бумаги подписать, показать им сейф в моем кабинете и ознакомить с общим уровнем безопасности на базе.

Как только они уехали, я набрал на внутреннем телефоне код громкоговорителя.

– Внимание, говорит Терновский. Всем курсантам собраться в лекционном зале. Всем инструкторам приготовить тир к внеочередному зачету по стрельбе.

Затем взял чемоданчик с допингом и сам пошел в лекционную. Все курсанты будут тут, инструкторы – в тире, это самый простой способ ненавязчиво предотвратить подслушивание, потому что в главном корпусе кроме инструкторов из персонала никого не бывает, как правило.

Как только курсанты в полном составе собрались и расселись по местам, я встал за кафедру.

– Итак, я начну свой рассказ немного издали, а именно – с эстэошников Аркадии. У репутации железных парней, которая закрепилась за ними, есть много причин, и далеко не последняя из них – феноменальная стойкость к боли. Просто медицинский факт: у любого бойца СТО, не исключая и меня, сильно завышенный по сравнению с любым другим человеком болевой порог. Широко известны случаи, когда эстэошники продолжали действовать и сражаться, получив ранения, способные заставить любого иного корчиться и вопить от боли или потерять сознание от болевого шока. Упомяну Аэция Красса, который получил обширные ожоги и при этом смог покинуть поле боя, вытащив попутно двух раненых солдат-армейцев, и военврача Стояна Димитрова, выходца из СТО, который во время Херсонесской войны провел самому себе операцию по извлечению четырех осколков и пули без анестезии. Кухонным ножом, ножницами, иглой с нитками. А затем он еще и дошел до точки сбора. Есть куча других поразительных случаев – поразительных для других, но для бойцов СТО это норма. Считается, что все дело в чрезвычайно жестокой подготовке: когда каждый день ты получаешь микротравмы и продолжаешь подготовку по принципу «либо сдюжь либо в петлю», боль перестает быть для тебя чем-то необычным. Я тоже так думал до совсем недавнего времени, но оказалось, что дело совсем-совсем не в этом. Но перед тем как я поведаю вам свое открытие – давайте поаплодируем человеку, благодаря которому оно было сделано. Итак – ваши аплодисменты Ярину Добровскому, отчаянному безумцу, который прошел отбор в учебку при помощи допинга!

Аплодисментов не последовало: все головы в полном молчании повернулись в сторону Добровского, который при этом густо покраснел, но голову не опустил.

– Если кто не понял, – сказал я, – насчет аплодисментов говорю вполне серьезно. Все это я рассказываю вам не для того, чтобы вы подумали про него, что он легкомысленный идиот. Безусловно, идея «проскочу на допинге без подготовки, а потом втянусь» была обречена на провал… Но провала не произошло. Не вдаваясь в подробности, дело было вот как. Сразу после начала обучения результаты Ярина были плачевны, и мне показалось странным, что человек, набравший так много баллов на отборе, свалился в самый низ по показателям. Но потом начался крутой прогресс, я зачислил Ярина в «Синий» отряд и забыл об этой странности. Но вот мое внимание обратили на тот факт, что в прежнем училище он по физе был в числе последних, притом что лучшие его однокашники отбора не прошли. Ларчик открылся просто: на тестах Ярин был под секретным допингом, который не обнаружился на допинг-контроле. Опять же, я воздержусь от деталей, не имеющих значения. А имеет значение тот факт, что откровенный слабак смог сделать потрясающий прогресс и войти в десятку лучших. В результате следствия совместно со службой безопасности мне удалось установить, что допинг использовался только один раз. Такая его специфика, что повторный прием приводит к проблемам с психикой. И вот тогда-то, ломая голову над вопросом «как же так?», я и вспомнил про в том числе и свой высокий болевой порог.

Я внимательно обвел зал глазами: все смотрят на меня, ловя каждое мое слово, и вроде бы ни у кого нет сомнения в том, что происходящий разговор совершенно серьезен. Отлично.