Страж южного рубежа

— Не страшно, Николаич? Все-таки сила какая.

— Ничего, глаза боятся, руки — делают. Эту силу мы здесь и похороним.

Монзырев с Вестимиром, стояли на одной из башен южных ворот, наблюдали за тем, как в долину втягиваются конные сотни печенежских воинов. Все население крепости, и свое и пришлое из близлежащих селищ, высыпало на стены, поглазеть на степняков, «пожаловавших в гости».

— Мирослав, — обратился Монзырев к стоявшему рядом с ним вою. — Найди Мишку, пусть оповестит сотников, воеводу, всех кроме Халега, он сегодня дежурный по крепости, чтоб собрались в тереме. Да не забудь Андрея, сотник в казарме после дежурства отсыпается. Там его найдешь.

— Думаешь, сейчас не нападут? — уже следуя к боярскому жилищу, задал вопрос волхв.

— А ты бы напал? Их князь, я больше чем уверен, сейчас опупевши, разглядывает нашу постройку. И не знает, что с этим всем навалившимся богатством делать, уж слишком неожиданно оно ему на голову свалилось.

— А мы-то что делать будем?

— Да все по плану. Не переживай, дружище. На данный момент я бы очень хотел знать, как там дела у Третьяка Прибыславича? Чтоб все получилось, он с мужиками должен капитальным завалом закупорить обратную дорогу. Вперед печенегам хода нет, дороги и тропы через лес завалены, через реку попробуют — у нас там целый мастер-наставник Стегги Одноногий с командой дракара, позлодействует. Только бы Третьяк сработал.

— Николаич, да они крепость своей численностью, шапками закидают.

— Не узнаю шутника Вестимира.

— Да это я так, по-стариковски, только тебе.

Навстречу им, со второго этажа терема, неуклюжей утицей спустилась Галина. Из-под расшитой красными нитками рубахи до пят и одетого поверх нее боярского одеяния лазоревого цвета, выпирал довольно объемный живот. Чета Монзыревых в скором времени ожидала пополнение в семействе. Позади нее, неспешной походкой, придерживаясь перил, шла Павлина Брячеславовна. Три дня назад, Монзырев перевез ее и Ленку в крепость. Присутствие бабки в доме внесло элемент успокоенности за Галку.

— Что там, милый? Все разбежались из дома, остались только мы двое.

— Все хорошо, солнце мое. Все, как мы и планировали. Печенеги собираются под стены городища.

— Надо было увезти боярыню в лес, спрятать в схронах, — заскрипел недовольный голос бабки.

— Ах, оставьте, Павлина Брячеславовна, я вам в десятый раз говорю, никуда я от мужа не уеду.

— Все-все, мои дорогие. Не волнуйтесь, к встрече мы готовы. Все ж идите-ка вы наверх. Сейчас сюда старшина всего пограничья соберется.

— Я бы хотела поприсутствовать, — капризным голосом заявила боярыня.

— Нечего тебе тут делать. Иди уж, начальница.

По входной теремной лестнице застучали шаги прибывших воинов. Открылась дверь. Через порог вошли воевода и сотники.

— Будь здрава, боярыня, — увидев Галину, громко поздоровался Улеб за всех. Боярыню старый варяг уважал, давно разобравшись в том, что помимо красоты, баба имеет и умную голову на плечах. Для старика прожившего немалый срок, в отношении женской половины населения земли, сложилось стойкое мнение. Явление Галки рядом с боярином кривичей, способной понять и просчитать сложившуюся ситуацию во многих сферах деятельности племени, дать умный совет, и не затаить женскую обиду на несогласие с ней, способность убедить опонента и не потерять при этом лица, явилось откровением старому варягу. До встречи с ней Улеб рассматривал всех женщин только как предмет для удовлетворения своего рода потребностей мужчины, и никак иначе. Воспитание-с. Десятый век на дворе.

Окинув взглядом Павлину, улыбнулся.

— И тебе здоровья, старая.

— Да оно и тебе не помешает, воевода, — расплылась усмешкой на лице бабка и обратилась к Галке — Пойдем, деточка. Тут и без нас с тобой разберутся с копчеными.

Совет начался с приходом Андрея. Монзырев стоял перед длинным столом, за которым разместились воинские начальники. Спокойствие, написанное на лице боярина, никого не вводило в заблуждение относительно происходящего у стен крепости. Не каждый день на подконтрольную территорию совершала набег многотысячная орда.

— Ну вот, дорогие мои мужи воинские, мы и дождались гостей. По некоторым признакам, штурма сегодня не ожидается. Во-первых, враг будет отдыхать после перехода, во-вторых, он должен присмотреться к нам. Сразу говорю — легкой победы не обещаю, но то, что мы победим, сомнений не вызывает.

Он прошелся вдоль стола, выглянул на улицу через открытое окно.

— Что такое печенеги? Это легкоконное войско, вооруженное луками, копьями и саблями, у большинства даже брони нет. Они сюда не воевать ехали, а грабить. И тактика у них соответственная. Конные удары с фронта и флангов, ложные отступления, засады, как правило, по берегам рек. Привычной войны мы их лишили, загнали на ограниченное пространство и закупорили все выходы. Жрать им нечего, вот начнутся боевые действия, конины у них будет от пуза, а пока пусть попостятся. Если рассчитывают, что мы как бараны, выведем своих воев за пределы крепости, то они пролетают как фанера над Парижем.

— Боярин-батюшка, позволь спросить, над, чем они пролетают? — задал вопрос сотник Первак.