Страж Кодекса. Книга VII

Бросив взгляд на ещё живого, но раненного и находящегося на грани истощения Бориса Костюкова, вновь посмотрел на Лорда. Его появление — неожиданность, подтверждающая, что просто не будет. Сколько их возродилось? Неизвестно. В тот раз, побывав в Пирамиде, я насчитал десять саркофагов, но их могло быть больше.

Нужно связаться с Иванычем, Ефремом и Перуном. Передать им информацию. Но только после того, как я очищу это место. Моя суть требовала битвы с этими существами. Требовала мщения за потерянных сыновей.

Щелчок пальцев — улетевший в снег Дагахар исчез и появился в моей руке. Сейчас молот ощущался иначе. Тяжелее, чем во все прошлые разы. Дракон будто чувствовал охватывающее меня опустошение, а потому молчал и никак себя не проявлял. Он стал тем, для чего его и создавали. Грозным оружием…

Я сделал шаг, за ним второй, молот волочился за мной, оставляя борозды на снегу. Драгуны открыли огонь из своих плазменных пулемётов, но все их усилия разбивались о Жёсткие Барьеры, зонтом появившиеся передо мной.

— Ты хорошо их натаскал, Райнер, — улыбался Гранд Мастер Вульф, смотря на выстроенных перед нами бойцов моего Легиона. — Мак этого не признает, но он даже завидует тебе. Заслужить уважение своих людей не так сложно, а вот их преданность… гораздо тяжелее. Ему это не удалось, в отличии от тебя.

Я моргнул и помотал головой. Воспоминания о днях в Первой Крепости. То, как я впервые увидел будущих легионеров, ставших мне семьей. Ядрёная смесь из голодранцев, благородных и простых крестьян, пробудивших в себе хоть какие-то крупицы силы. На них было даже жалко смотреть, но стоило позаботиться о них, взрастить, обучить и дать им почувствовать, что они нечто большее, чем просто разорённый сброд, как на свет родился Легион. Мои люди. Моя семья. Мои сыновья.

Десятки Драгунов, пока Лорд приходил в себя, побежали в атаку, отбросив свои пулемёты. Их тела само по себе оружие.

Взмах молота — Дагахар взревел на границе сознания, вспыхнуло пламя, и первую группу живых машин разнесло в пыль. Земля вздрогнула от ударной волны, снег разметало, ветер усилился.

Ещё шаг, пламя моей души сжигало всё вокруг, добивая остатки ещё живых, но покалеченных Драгунов.

— Командир! Садись к нам, сегодня у нас кабан по рецепту матушки Лорана!

— Командир! Слышал, Старейшины собираются нас отравить в Степи Рамарина, это правда? У меня там семья…

— Командир! Благородный Венатор! Райнер! Райнер!

Воспоминания проносились одно за другим. Походы, жизнь в стенах крепости, тренировки, бесконечные попойки, разгребание проблем. Я жил и дышал своим Легионом, чувствовал настоящее счастье, видя усталые лица бойцов после очередного марш-броска в полном обмундировании. Каждый из нас служил Ордену, но внутри мы были большой семьей. Проблемы одного — проблемы всех. Взаимовыручка, помощь, каждый был готов подставить своё плечо брату. И в центре этого был я… помнивший лицо каждого из них, но заставляющий себя забыть, каково это… потерять.

Стоит признать, что у меня посттравматическое расстройство. Глупо это отрицать, и пусть Охотники считаются полубогами, мы всё же люди.

Мир померк. Разнообразие цветов сменилось серостью и чернотой, даже снег перестал быть белым, будто покрывшись пеплом. Крики и голоса погибающих Легионеров смешивались со стонами ещё живых гвардейцев, которые приходили в себя и смотрели лишь на меня. Для них я был надеждой. Был той соломинкой, что способна переломить горб верблюду и спасти их. Так же на меня смотрели и мои сыновья на Славии. Но если там я не смог их спасти, то здесь…

Пламя внутри меня, оставшееся после разговора с Хранителем Кодекса, возгорелось бушующим пожаром. Кровь вскипела, будто магма, сердце билось всё быстрее и быстрее.

Я не смогу спасти всех, кто пошёл за мной в это место, чтобы одолеть смертельного врага. Но за каждого погибшего… я отплачу сто крат!

За моей спиной вспыхнул Кроваво-красный Барьер Гнева, в голове зазвучал воинственный крик Легиона, эхом пронёсшийся по этому месту.

Драгуны — живые машины, и им не свойственен страх, но они дрогнули. На миг, но их поступь остановилась. Глаза, наполненные энергией Пустоты, замигали, будто лампочки.

Я слышал рёв, находясь одновременно здесь и в прошлом. В своих воспоминаниях и настоящем. И этот рёв, кажется, принадлежал мне. Он был наполнен яростью, содержа в себе нотки безумия.

Печати вспыхнули, словно новогодние гирлянды. Водоворот начал качать из Эпицентра немыслимое количество энергии, Усиление врубилось на полную катушку, а печать Изначальных Стихий засияла.