Страж неприступных гор

Раладан все думал и думал. Наконец он снова кивнул:

— Математика, говоришь…

Поднявшись, он вышел из-за стола и, покопавшись в стоявшем у стены сундуке, принес надорванный листок и свинцовый грифель. Что-то с трудом нацарапав, он протянул листок Ридарете.

— Там лежат таблицы солнечных склонений, математические таблицы и навигационные приборы, — сказал он. — Каждый капитан корабля имеет хоть какое-то, пусть слабое, представление о математике. Каждый, но не ты. Вопрос, впрочем, в том, Рида, нужно ли тут вообще знание математики? Может, хватит просто капли здравого рассудка? Немного подумать?

— Что ты тут мне написал?

— Я посчитал одно и то же двумя разными способами… Один длиннее, другой короче, и оба одинаково надежны. Результат один и тот же. Она тебя обманула.

Ридарета неуверенно смотрела на числа и символы.

— Но… кто? — спросила она.

— Риолата или, как ты говоришь, сука. Как ты и сказала, Рубин — всего лишь вещь. Или, вернее, сила, которая фактически не мыслит, однако может стремиться к цели, пусть и неосознанно; так наверняка сказал бы Таменат.

Если бы однорукий посланник мог убедиться в том, сколь большое влияние он оказал на двоих обычных авантюристов… Они никогда его не слушали, а если даже и слушали, то не понимали, особенно Ридарета. Так он считал. А годы спустя оказывалось, что даже на самой неурожайной почве может прорасти зерно. Эти двое знали о законах Шерни больше, чем все жители Агар вместе взятые.

— Сомневаюсь, — продолжал Раладан, — что тебе необходимо прикончить трех сестер лично. Если это в самом деле математика или нечто ей подобное… какие-то незыблемые законы… Браво, Риди, ты решила уравнение. По-своему, но результат сходится.

— Ты ничего не понимаешь, ты все перепутал! — крикнула она.

— Я перепутал? Ты поручила убить человека, значит, будешь виновной. Это во-первых. А во-вторых, если все так просто, что достаточно убить одну из сестер, и у Рубина пропадет желание к другим, то почему, собственно, Делара до сих пор жива? Нужно было позволить ей умереть. Ведь это ты ее смертельно ранила?

— Я не хотела, чтобы она умерла! Это сука хотела! Я — нет!

— И поступила по-своему. А тогда Рубин, не имея возможности решить уравнение простым способом. — Раладан взял листок со стола, — поискал иной способ, Рида… Послушай меня внимательно. Ну, слушай! — настойчиво повторил он. — Твой план никуда не годится. Это сплошная чушь. Я не разбираюсь в Шерни, но два плюс два всегда будет четыре, и точно так же один плюс три… Понимаешь, что я тебе говорю? Она тебя обманула! Еще немного, и Ферен начнет распадаться из-за тебя.

Оба шалаша были пусты. К тому же разрушены, и притом так, будто в них свирепствовал медведь.

Раладан разглядывал то место, где просидела несколько дней разыскиваемая командой Ридарета, но ничего интересного не заметил.

Моряки бродили вокруг. Среди них был маленький уродец, когда-то браконьер. Он искал трупы, или делал вид, будто ищет, но ничего не нашел.

Ридарета опиралась о дерево возле ручья. Раладан остановился под другим.

— Как она выглядела, когда ты ее оставила? Была здорова?

— Почти. Но еще слабая, — коротко ответила она.

— Могла ходить?

— С трудом. Но могла.

Сунув руки за пояс, он покачивался на каблуках. Такая была у него привычка, когда он думал.

— Расскажи мне о ней, — поразмыслив, сказал он. — Есть что-нибудь, о чем стоило бы знать? Она тебе что-нибудь говорила? Что она собирается делать, куда идти? Как вообще выглядело это ваше… знакомство? — расспрашивал он.

— Зачем тебе все это?

— Не будь дурой. Я отправляюсь в Роллайну, — заявил он. — Может, ты знаешь что-то такое, что могло бы мне пригодиться?

— Нет.

— Вы сидели здесь несколько дней. Ты на нее блевала — прекрасно, это я уже знаю. А кроме того? Вы ни о чем не разговаривали, ничего не делали?

— Почти ничего.

Он ждал.

— Она ластилась ко мне. Подлизывалась, как последняя невольница. Ну, я с ней и поразвлекалась…

— Поразвлекалась?

Она пожала плечами.

— Я ее дрессировала… Приказывала, чтобы делала с собой разные вещи.

Надув губы, она смотрела на него так долго, что он отказался от дальнейших расспросов. Чтобы ни означали эти «разные вещи», он уже не сомневался, что Ридарета унижала и мучила пленницу самыми изощренными способами. Жаль только, что для него ничего из этого не следовало.

Она неверно истолковала его молчание. В последнее время они плохо друг друга понимали.

— Я не могла сдержаться, — словно оправдываясь, сказала она, — потому что если я не хотела ее убивать, то сука должна была что-то получить в утешение. Чтобы она не слишком меня кусала. Кого я могла отдать ей на растерзание? Моряков? Впрочем, я была не в настроении; я беременна, уже недель пять. Даже немного видно, не заметил? И все идет так же быстро, как и всегда, то есть я рожу где-то месяца через два. Все снова становится как раньше, может я опять научусь что-нибудь поджигать или… Пока я ничего не умею. Говорю потому, что когда-то ты спрашивал.