Страж Вьюги и я

Ой, когда Хельга узнает о «щедром» предложении зятю, Рагне лучше находиться подальше!

Окинув брюнетку сочувствующим взглядом, желтоглазый посоветовал:

– Девушка, будьте добрее – и не придется снимать незнакомцев в трактирах.

Рагна побагровела, сжала кулаки… и поникла.

Когда мужчина ушел, я тихо произнесла:

– Иди домой, не зли Хельгу.

Она криво усмехнулась и кивнула. Через несколько минут в трактире остались только ужинающие постояльцы и наша компания.

Хельга и ее повар расстарались на славу – колбасы, рулеты и буженина, соленая и копчена рыба, птица и целый поросенок на вертеле, ароматные караваи, пироги и хлебцы с семенами и специями. Вино, наливка, перцовка не пропадали со стола – пустые бутылки ловко сменяли подавальщицы.

Подруга на меня не дулась: в подарок она приготовила огромный торт из шоколада и мороженого. В виде черно-белого замка, он таял лишь во рту. Обожаю десерты, сделанные с применением кулинарной магии. Приятным дополнением стали редкие в этом году ягоды ки, которые все без исключения маги встретили с радостью.

За едой стражи не забывали о поздравлениях и презентах. Нам дарили артефакты и накопители, и только Бур выделился, вручив дорогущее постельное белье из шелка и… колыбельку. Со встроенными щитами, артефактами подогрева, она могла стать своеобразным убежищем для малыша даже в буран.

– Спасибо, только рано для такого подарка. – Смутившись, я старалась не смотреть на Фроста.

Знали бы наши коллеги, какие у нас отношения на самом деле.

– Ничего, она есть не просит, – отмахнулся Бур и, подняв чарку с перцовкой, объявил: – Холодно!

Что?.. Я опешила.

Остальные стражи, заулыбавшись, дружно поддержали лавинщика:

– Холодно!

Щеки мои заливал жар. К традиции Севера я совсем не готова, к тому же это не настоящая свадьба.

– Да целуй же ее, Глыба! – не вытерпел Людвайг. – Холодно!

Я беспомощно посмотрела на Фроста, подбирая слова для объяснения, что это необязательно.

А он взял и поцеловал.

Стражи отреагировали одобрительным гулом. Мне же стало жарко.

Ни я, ни Эйден горячительные напитки не пили, но охмелели сразу от соприкосновения губ.

Выкрики, что кому-то холодно, раздавались столько раз, что я перестала считать.

Я потерялась в ощущениях, растворилась в нежности любимого мужчины.

Любимого?..

Да, любимого. Прозрение отрезвило, вернув к реальности.

Выравнивая дыхание, я во все глаза смотрела на кромешника и не могла насмотреться. Резковатые линии лица, зелено-карие с желтыми крапинками глаза, самые мягкие и пьянящие в мире губы, татуировка на виске, борода, долгое время смущающая меня… Такие знакомые и уже родные черты.

– Холодно!

Очередной поцелуй особенный, потому что с любимым… теперь точно с любимым.

Улучив момент, Людвайг зачем-то сообщил:

– Я к своему ньйору сбегаю на пяток минут. – Хитро подмигнув, предупредил: – Жди, Иза, будет тебе ещё один подарок.

И вскоре вышел из-за стола, мурлыча бравурную песенку о снежной ведьме, которая собирала коллекцию снеговиков из провинившихся поклонников, но всех разморозила весной, когда влюбилась сама. Странный сегодня Людвайг, наверное, перцовка и ки ударили в голову.

Постепенно в «Снежную ведьму» заглянули даже те, кто дежурил этой ночью.

Заскакивали на несколько минут, дарили подарок, говорили приятные слова – и возвращались на стену или в патруль. Вопреки моим опасениям, из бывших должников Кастаноса пришли все. Предсказанного Эйденом недовольства я не ощущала: то ли не настало время, то ли дело в чем-то другом. Принимать поздравления от коллег оказалось безумно приятно. Еще радовало отношение к Фросту – больше на него не глядели, как на подозрительного чужака. Потеплению поспособствовали то ли его подвиги, то ли женитьба на мне.

Далеко за полночь Хельга намекнула, что пора закругляться, и я вздохнула с облегчением. Я устала целоваться на глазах у толпы. Хотелось остаться с Эйденом наедине, а еще… ещё я приняла нелегкое, но судьбоносное решение.

В трактир, хлопнув дверью, ворвался Людвайг.

– Ты как на пожар, – недовольно заметила Хельга, стоящая возле столика поздних постояльцев.

– Нет, с пожара! – Светловолосый страж радостно оскалился. – Клуб сгорел!

Тишину, накрывшую зал, казалось, можно схватить руками. Лишь блестящие глаза выдавали, что присутствующие живые люди, а не статуи.

– Клуб Кастаноса? – уточнил мечник Хрис нерешительно. – Это же невозможно.

Его удивление выглядело слегка наигранным. Он сидел почти напротив, и мне померещился горьковатый запах дыма. Переведя взгляд на дядьку Жила, заметила его лукавую улыбку.

Людвайг говорил о каком-то подарке. Неужели?.. Дураки. Ой, дураки. Их же уволят и посадят за поджег!

– Вы же помните, лорд-хранитель запретил страже приближаться к клубу, – возбужденно рассказывал Людвайг, сверкая голубыми глазами. – Поэтому на пожар наши явились поздно, когда след поджигателей и снегом занесло. Жертв нет, если не считать избитого давелийца и его телохранителей.

– И кто же это им начистил морды? – поразился Хрис и закусил фальшивое удивление румяным окорочком.