Стража Лопухастых островов

— Не перебивай… Отец принца, император Тамбурино Всякомудрый, позвал из южного загорского племени знаменитого колдуна Рапамапатаункахапа по прозвищу Сумчатый Слон. Этот великий маг и целитель… кстати, потом он провалился в бездонное ущелье, и я его растворила, а перед этим мы долго беседовали на научные темы… Так вот, этот Сумчатый Слон достал из свой сумки на животе сушеные банановые листья, на которых были написаны всякие рецепты, долго читал, скреб в затылке, а затем схватил принца за ноги. И так тряхнул этого негодного парня, что черная пустота… то есть я… вылетела из его души наружу. Рапамапатаункахап поймал меня, запаял в стеклянный шар и бросил в старинный бездонный колодец…

— Как же вы из колодца-то выбрались? — с притворным интересом спросил Авка (тянуть, тянуть время!).

— Мне повезло. Шар зацепил каменный выступ в колодезной стенке и разбился. А я просочилась глубоко под землю. И поняла: раз я пустота, значит, мое дело все на свете превращать в пустоту.

— И много успели превратить? — вежливо поинтересовался Авка.

— Очень много. Тут и живые существа, и разные предметы, и целые деревни, и рыцарские замки… Потому-то я и стала такая обширная. Занимаю всю подземную часть мироздания.

"Так она и китов когда-нибудь сожрет", — подумал Авка. И еще подумал: "Но сначала меня… Ой, мама…"

И БЧП, кажется, услыхала эту мысль.

— Ну? Ты готов?

— К чему?

— До чего бестолковый! К растворению!

Авка ощутил обмирание как в прихожей баронессы фон Рутенгартен, только сильнее.

— Ой, нет еще! Подождите… ик…

— Чего ждать-то? Чем скорее, тем меньше хлопот…

— А больно не будет?

— Нисколечко, — успокоила БЧП. — Некоторые говорят, что это даже приятно. Будто таешь на солнышке.

"Не хочу я такой приятности!"

— Здесь ведь нету никакого солнышка!

— Я сказала "будто"… Не упрямься, мальчики должны слушаться старших.

— Не хочу, — хныкнул Авка.

— Это не имеет ни малейшего значения, хочешь ты или нет. Процесс необратим…

— Отпустите меня домой, пожалуйста!

— Какой хитрый! Ты не хочешь растворяться, а я не хочу отпускать. Да я и не смогла бы, если бы даже и захотела. Ты ведь уже внутри меня…

Авка задергал руками и ногами.

— Что ты опять дрыгаешься! Мне щекотно!

— Простите, пожалуйста… Но я… ик…

— Что ты все время икаешь! Это неприлично!

— А что делать, если у меня такая природа! У вас своя природа, растворительная, а у меня… ик… своя…

— Надеюсь, это не заразно?

— Очень… ик-заразно! Имейте в виду! Я растворюсь, а икота прилипнет к вам. Она — нерастворимая!

— Этого еще… ик… не хватало!

— Вот видите! Будете икать до конца своих дней!

— У меня не будет конца… ик-дней…

— Тогда еще ужаснее! Будете икать бесконечное время.

— С ума сой… ик… ти!.. А впрочем… ну и пусть! Это даже забавно. Это будет мне разнообразить длинные годы пустого ик-ожидания.

— Замучаетесь!

— Не твоя забота. Поторапливайся… Ты уже начал ик-растворяться?

"Кажется, начал. Потому что икота от меня отделилась. Жаль… Даже ее жаль, икоту. А уж себя-то…"

Он так и сказал с покорностью судьбе:

— Жаль…

БЧП отозвалась почти сочувственно:

— Жалей — не жалей, а никуда не денешься.

И в этот миг Авку осенило:

— Да мне ведь не только себя жаль! Еще и вас!

— Это с какой стати?

— Потому что напрасно вы решили, что у вас не будет конца дней!

— Почему напрасно? А что… ик… будет?

Авка приказал себе перестать бояться и значительно произнес:

— Насколько я понял, ваша генеральная задача: растворять всё на свете. Так?

— Ну… ик-так…

— А потом что?

— То есть… как это что?

— Ну, когда вы поглотите всё-всё на свете: и землю, и китов, и океан, и небо со светилами, что будете делать дальше?

— Дальше? Ик…

— Ну да! Что потом-то?

— Потом… ик… буду царить одна во всем мире. Всемирная Черная Пустота…

— Вместе с икотой, — ехидно добавил Авка.

— Ну и пусть. Ик… Все равно буду царить…

— Ну и… ик… не будете, — заявил Авка. Теперь его "ик" было насмешкой. — Ничего не выйдет!

— Почему?!

— От своих привычек-то вы никуда не денетесь! Все равно вам будет хотеться что-нибудь съесть и растворить. Чем дальше, тем сильнее. Это же как голод… Икать и терпеть. Потом еще. И еще… И наконец начнете поедать и растворять себя!

— Ик… как это?

— А вот так это, — со сдержанным злорадством подвел итог Авка. — И не останется на свете ничего, даже Всемирной Черной Пустоты…. Только икота останется! Весь мир будет сплошной Великий Ик!

— Ик-странно… Знаменитый Рапамапатаункахап ничего не говорил о возможности такого варианта, когда мы беседовали на философские ик-темы .

— Это он вам назло! Чтобы вы попали в собственную ловушку!

— Я не хочу, — хныкнула Большая Черная Пустота. Почти как Авка.

— Это не имеет никакого значения. Процесс необратим.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Понятия не имею… хотя нет, имею!

— Так говори же ик-скорее!

— А зачем?

— Как зачем? Чтобы я не погибла!

— Ха! А мне-то что до вас?

— Гм… ик-да… ты прав… Но ты же сам сказал, что тебе жаль меня!

— Разве сказал?

— Ик-конечно! Честное слово!

— Ну… тогда ладно. Слушайте. Прежде всего вам надо изменить свою природу. Перестаньте глотать все, что попадется.

— Я не сумею…

— Надо попробовать.

— А как?