Стражи времени

В кузове кроме Антона, Вахтанга и Линке никого не было. Машина отъехала от леса совсем немного. Прямо в чистом поле было вырыто несколько могил. Антон с шофёром отнесли два мешка к могилам и, столкнув вниз, споро забросали ямы землёй, без устали работая лопатами. Вахтанг и Линке, тем временем, отнесли ещё несколько мешков, и тоже поместили их в заранее выкопанные могилы. После этого профессор вместе с Антоном и шофёром вернулись обратно к машине, а Дадуа, работая в одиночку, закопал места последнего успокоения неизвестных. Закончив работу, Вахтанг достал из внутреннего кармана шинели наган и произвёл несколько выстрелов вверх, отдавая кому-то последний воинский салют. Когда, через сутки они летели обратно в Москву, Антон услышал обрывок разговора, который вели между собой Линке и Дадуа.

— Никогда не прощу себе смерть Копылова, глупую, случайную, бессмысленную, — горько говорил Вахтанг. — Нет мне прощения, Иван Фридрихович!

— Успокойтесь, Вахтанг, — профессор похлопал Дадуа по плечу, — кто знает, может быть всё ещё можно исправить?

— Нет, — Вахтанг грустно усмехнулся, — даже если у нас и получится, эффект будет недолгим.

— Это почему? — не понял профессор.

— Мёртвым место среди мёртвых, живым — среди живых, — Вахтанг поднял взгляд на профессора. — Живой может уйти к мёртвым, но никогда не будет наоборот.

— Кто знает? — Линке глубоко вздохнул и замолчал.

Тогда Антон, сидевший с закрытыми глазами и кажущийся спящим, не понял смысла разговора Дадуа и Линке. Теперь же, прочитав письмо Копылова, Зубарев понял, о чём они говорили.

«Здравствуй, дорогой Вахтанг! — писал Андрей в своём письме. — Я так до конца и не понял, что же на самом деле со мной произошло. Чудно всё это, ей Богу! Я как будто бы спал, а теперь очнулся от сна и начинаю жить заново. Может, ты был прав, когда убеждал меня уехать из Больших Борщей, но я решил остаться здесь. Хочу жить и умереть на своей земле. Кто знает, надолго ли я вернулся? Спасибо, что ты решил проблему с документами, и объяснил односельчанам моё долгое отсутствие особо секретной командировкой в Москву. То, что ты мне оставил, я конечно сохраню. А если придёт от тебя человек, я знаю, что у него спросить. Живу и служу нормально. Дом мой обветшал, но я скоро приведу его в надлежащий вид. Как будет время, приезжай ко мне, Вахтанг, привози старика-профессора. В деревне с тех пор стало спокойно. Ничего подозрительного не происходит. Вот, вроде, и всё. Писать больше не о чем.

С уважением, возвращённый тобой к жизни капитан Андрей Копылов».

— Ну, и что с этим делать? — подумал Зубарев, складывая и убирая письмо обратно в портфель. — Кому и как это объяснять?

Антон опять погрузился в воспоминания. Некоторое время назад Дадуа отсутствовал на службе неделю. Профессор в это же самое время, сказавшись больным гриппом, отлёживался дома. Как теперь выяснилось, они летали в Большие Борщи, где проводили очередную серию опытов. Да так лихо экспериментировали, что Копылов опять живым оказался! А им с ребятами Дадуа не счёл нужным объяснить, куда они с профессором мотались.

Ничего, зато отсутствие руководства Антон использовал тогда в своих целях. Под видом поиска отчётной документации, Зубарев тщательно обыскал лабораторию профессора. Как бы в насмешку над планами Антона, в ящике письменного стола Линке нашлись ключи от обоих сейфов профессора. Но ни документов, ни контейнера с кристаллами там не было и в помине. В ящике лабораторного стола лежало несколько маленьких контейнеров с мелкими кристаллами. Старик использовал их в повседневных опытах. По мощности эти крупицы породы были слабы, но Зубарева это интересовало мало. Как и предполагал Антон, основную массу кристаллов Дадуа и Линке хранили в другом месте, про которое никому, кроме них знать не полагалось. С чертежами повезло гораздо больше. Вскрыв сейфы, Зубарев обнаружил нарисованный рукой профессора эскиз. На нём была изображена какая-то рама, похожая на ту, что профессор и Дадуа использовали в своих экспериментах по переходу в иное время. Рядом с рисунком теснились стройные ряды формул и расчётов, написанных летящим профессорским почерком. С первого взгляда было понятно, что этот черновик, случайно завалился за толстые папки описаний лабораторных опытов, аккуратной стопкой сложенные у задней стенки сейфа Обычно профессор, проинструктированный Вахтангом на предмет сохранения служебной тайны, сжигал подобные бумаги в конце дня, после окончания работы. А этому листку повезло избежать участи своих собратьев, и он остался цел и невредим, чем сослужил Антону полезную службу. Зубарев сфотографировал черновик, щёлкнув чудодейственной американской зажигалкой, и аккуратно убрал листок на место, подоткнув под пыльные папки. Закрыв сейф, Антон снял перчатки, в которых орудовал в лаборатории, и, утерев со лба обильно выступивший пот, направился домой. Теперь можно было отправляться на встречу с Отто фон Шлёссом!