Стражи времени

— Я, Иван Фридрихович, к вам из будущего прибыл. С Семёном мы уже здесь познакомились, а сам я живу и служу тоже в Москве, только в 2010 году, и изобретение ваше у нас активно используется. Кстати, чтобы не быть голословным, позвольте передать вам, так сказать, послание от потомков, — Воронцов поднялся с табурета и вышел в коридор. Взяв с вешалки свой пиджак, он аккуратно надорвал подкладку и вытащил на свет тонкую ученическую тетрадь.

— Что это? — недоумённо спросил Линке, принимая из рук Сергея тетрадь и открывая первую страницу.

— Смотрите сами, — усмехнулся Воронцов, — я в этих письменах слабо разбираюсь. Это наш научный руководитель для вас приготовил.

— Гениально, изумительно, сильно, а вот с этим бы я поспорил, — бормотал профессор, быстро просматривая испещрённые формулами тетрадные листы и оставляя на полях свои правки, пометки и лаконичные пояснения.

— В конце тетради наш академик Поливайко даже письмо вам написал, Иван Фридрихович, — сообщил профессору Сергей.

— Уже читаю, — отозвался профессор, записывая что-то мелким неровным почерком, — обязательно передайте академику эти записи, там кое-какие мои идеи. Я кратко изложил, он поймёт.

Линке вернул Сергею тетрадь и, сев на диван, мечтательно поднял глаза к потолку.

— Даже не верится, что моё изобретение живёт и здравствует почти семьдесят лет спустя, — счастливо улыбнулся профессор.

— Придется поверить, Иван Фридрихович, — Воронцов взял у Татьяны иголку с ниткой и принялся зашивать тетрадь обратно под подкладку.

Глава 28. ВСТРЕЧА

Василий Мигун пододвинул к себе сковородку со шкварчащей глазуньей. В один присест уговорив яичницу, Василий зачистил корочкой чёрного хлеба дно сковороды и принялся за чай. По старой, ещё зэковской привычке, Мигун пил крепко заваренный чай, практически чифирь. Помешивая ложечкой тёмную, тёрпкую жидкость, Василий бросил взгляд в окно. Невысокий полный мужчина в заношенном неопределённого цвета костюме неторопливо прохаживался возле подъезда, в котором проживал Василий.

— Я милого узнаю по походке, — довольный своей наблюдательностью пропел Василий, ополаскивая под краном грязную посуду.

«Вот значит, кто меня сегодня пасти будет, — подумал он, надевая форму, и тщательно надраивая сапоги, — Ну что же, пусть следит, если сможет».

Собравшись, Василий вышел из подъезда, и, не спеша, двинулся в сторону метро. Толстяк, особо не скрываясь, последовал за ним. Спустившись под землю, Василий зашёл в вагон, доехал до нужной станции и поднялся на поверхность. Несмотря на то, что в этот утренний час народу в подземке было много, филёр не отставал ни на шаг. Выйдя из метро, Мигун увидел отходящий от остановки трамвай. В два прыжка оказавшись возле дверей, Василий успел вскочить внутрь. Толстяк, проделав тоже самое, оказался в соседнем вагоне, откуда продолжал наблюдать за Василием. Мигун доехал до своей остановки и, спрыгнув с подножки, двинулся к КПП института. Толстяк, проследовав за ним до самого забора, преспокойно остановился и, не скрываясь, принялся наблюдать за входом на территорию закрытого объекта.

Один из караульных, выйдя из здания пропускного пункта, попросил нахального субъекта предъявить документы, но, увидев в руках толстяка гебешное удостоверение, козырнул и удалился восвояси. Возвратившись в здание КПП, сержант, как положено, сразу же доложил об ошивающемся у здания секретного объекта топтуне по команде. Доклад дежурного по КПП сержанта принял начальник караула. Он тут же, не раздумывая ни секунды, отзвонился начальнику режима объекта подполковнику министерства госбезопасности Амиру Явлоеву.

Амир Амирович Явлоев был ставленником Лаврентия Берии. В своё время переведённый из Центрального аппарата НКВД Грузии в столицу Явлоев честно и преданно служил «хозяину». Но в последние месяцы хитрый и коварный Амир стал посматривать в сторону группировки Виктора Авакумова, справедливо опасаясь ареста и расстрела в случае прихода к власти злейшего врага Лаврентия Берии.