Стражи времени

— Немедленно прекратите допрос и вызовите врача из лазарета, — старший лейтенант помог Князеву подняться. — Вы что, не видите, подследственный болен?

— Так точно! — Мигун вскочил и схватил телефонную трубку, собираясь исполнить приказание старшего по званию.

Семён покачал головой и вышел из кабинета.

— Теперь тихо и внятно рассказывай, как ты попал сюда, в наше время, чего хотел добиться, кто за тобой стоит? В общем, говори о своём «Хроносе» всё, что знаешь, ежели ты, конечно, жить хочешь, гражданин Князев.

Станислав вытер кровь с лица и начал свой рассказ. Мигун слушал внимательно, переспрашивал, задавал уточняющие вопросы. Князев, увидев, что его не бьют, старательно посвящал лейтенанта в детали. Дойдя до момента перехода через окно времени, расположенное на Садово-Черноусской улице, Станислав толково объяснил лейтенанту основные принципы работы и правила пользования временным коридором. Наконец, выложив всё, что знал, Станислав замолчал и выжидательно посмотрел на Мигуна.

«Оставлять в живых его теперь нельзя. Он и другим это всё рассказать сможет. А убить — нельзя. Все знают о том, что он, Мигун, допрашивал арестанта, которого считают сумасшедшим», — лейтенант напряженно думал, машинально постукивая неотточенным карандашом между широко расставленными пальцами левой руки.

Князев устремил взгляд на эти движения.

«Да, ведь, так играл ножиком уголовник в фильме „Место встречи изменить нельзя“», — подумал Станислав.

— Кто, говоришь, твой дублёр в вашем «Хроносе»? Ну, тот офицер, который должен продолжить выполнение задания, в случае, если ты не вернёшься? — лейтенант достал из ящика стола плоскогубцы. — А знаешь, как больно бывает, когда срывают ногти с пальцев?

Станислав опустил голову и промолчал.

— Ну, что же ты, Князев? Сказал «А» — говори и «Б», — Мигун успокоился, он нашёл выход из положения и теперь просто спокойно доводил дело до конца.

— Его зовут Сергей Воронцов, — выдавил из себя Князев.

— Где он проживает в вашей Москве? — голос Мигуна стал почти доброжелательным.

Станислав послушно назвал домашний адрес Сергея.

— Откуда знаешь его место жительства? — как бы, между прочим, поинтересовался Василий.

— Я был приглашён к нему пару раз на день рождения, — Стас закашлялся, кровь, пошедшая горлом, мешала говорить, — Я почти уверен, что его пошлют вслед за мной. Я рассказал всё, что знал, честное слово. Если вас интересует что-то ещё, спрашивайте, я отвечу.

Но Мигун узнал всё, что его интересовало. Станислав был ему больше не нужен, но оставлять его в живых, лейтенант не собирался. Он подошел вплотную к измученному, сломленному человеку и, сделав резкий выпад ребром правой руки, нанес своей жертве сокрушительный удар в кадык. Князев упал на пол, несколько секунд он ещё хрипел, потом затих навсегда.

Мигун взял с края стола массивную мраморную пепельницу и ударил ею себя по лицу. Капли крови брызнули на зеленое сукно стола. После этого, выйдя на середину комнаты, лейтенант схватил табурет и со всего маху швырнул его об стену. Табурет развалился на составные части. После этого, Василий свалил на пол лампу и, подняв трубку телефона, приказал:

— Дежурный! Срочно ко мне врача из лазарета! На меня бросился арестант!

Через пятнадцать минут дверь кабинета распахнулась, и внутрь ввалился здоровенный мужик с испитым лицом. Белый халат эскулапа был засален и несвеж.

— Здорово, Васёк! — врач пожал Мигуну руку, обдав того застарелым перегаром. — Чего это у тебя тут за погром?

— Да вот, Михалыч, псих чокнутый на меня кинулся во время допроса, пепельницей мне по физиономии засветил. Я ему двинул слегка, а он, похоже, копыта отбросил.

— Ха-ха, слегка двинул! — врач, не спрашивая разрешения, плюхнулся за лейтенантский стол и, по-хозяйски, выудил из мигуновской пачки несколько папирос. — Кому-нибудь другому горбатого лепи, Васёк. Ты мужику кадык начисто разнес. Не знаю даже, что в заключении о смерти писать…

— Может, напишем, что у подследственного во время допроса инфаркт случился? Ведь раньше же писали, — голос лейтенанта стал льстивым. — Выручай, Михалыч, совсем довели враги народа, чёртовы! Нервы расшатали до основания. Всё в несознанку уйти пытаются. Что ж, мне теперь взыскание из-за этого ублюдка получать?

Лейтенант открыл шкаф, вытащил оттуда бутылку коньяка и плитку шоколада. Налив гранённый стакан почти до краев, Мигун пододвинул его доктору. Врач выпил коньяк залпом, как водку, и, сунув в рот разом полплитки шоколада, захрустел и зачавкал. Прожевав, он сунул в рот папиросу и, прикурив, выпустил в потолок сизую струю дыма.

Всё это время Мигун подобостастно молчал.

Наконец, Михалыч решил вернуться к прерванному разговору.

— Это ты правильно подметил, Вася. Эти мерзавцы, как вредить народу, так все здоровы, а, как отвечать за содеянное, так они враз больными делаются. Про инфаркт написать-то, конечно, можно. Проверять, всё равно, никто не будет. Сейчас труп санитарам велю в морг отвезти, и всё, концы в воду. Только…, — врач замялся, — Давненько мы с тобой, Васек, в ресторанчик не заглядывали. Всё служба, да служба.