Стрела гламура

— Ну, конечно! Тараскин отделялся, а потом вернулся. Он уходил, чтобы помочь Анатолю с запуском какой-то особенной шутихи. Как там она называлась? Что-то про любовь…

— «Стрела амура», — подсказала я.

Ракета с таким романтическим названием была разрекламирована нам Тараскиным заранее и в самом деле произвела большое впечатление на публику. Она действительно была похожа на тонкую, острую золотую стрелу с пышным огненным оперением. — Значит, Вадим уходил… А еще кто-нибудь?

— Я не заметила, — развела руками Ирка. — Я в небо смотрела, а не по сторонам, на суматоху вокруг особого внимания не обращала. А почему ты спрашиваешь?

— Я думаю, что Тимофей Проценко никого не убивал — ни Курихина, ни себя самого! — заговорщицки понизив голос, сообщила я. — Это сделал кто-то другой, и я подозреваю, что этот «кто-то» — господин Тараскин.

При этом сенсационном заявлении Ирка едва не упала со стула — буквально покачнулась на табуретке и, чтобы не свалиться, схватилась за стол. Недовольно задребезжали в своей подставке фаянсовые гномики с солью, горчицей и перцем.

— Объясняю! — сказала я, упреждая неизбежный вопрос. — Тим никогда прежде не бывал на этой даче. Откуда же он мог знать, что тут есть оружие и где оно хранится? Даже если предположить, что ему сказала Катерина, Тим не мог быть абсолютно уверен, что ему удастся завладеть этим пистолетом. К тому же, чтобы стрелять, одного пистолета мало, нужны еще патроны, а уж они-то точно не лежали на виду. Никакого другого оружия при Тимофее не было. А ведь человек, намеренный совершить убийство, должен был в первую очередь подумать об орудии преступления! Значит, Проценко вовсе не собирался стрелять в Курихина, следовательно, он проник на участок и спрятался за поленницей с какой-то другой целью. Ты ведь не думаешь, что он пришел полюбоваться праздничным фейерверком?

— Наверное, он не желал сдаваться и неотступно следовал по пятам за любимой женщиной! — восхитилась моя сентиментальная подруга.

— Проще говоря, Тимофей хотел тут с кем-то встретиться, — кивнула я. — Тот, кого он ждал в своем дровяном укрытии, пришел в разгар фейерверка, принес с собой бутылку коллекционного шампанского и приобщил Тима к общему празднованию. А что мы все шумно и весело праздновали тем вечером, ты еще не забыла?

— Свадьбу Катьки и Вадима? — немного неуверенно ответила подруга. — А Тиму-то в этом какая радость была?

— Вот именно, никакой! — я пристукнула ладонью по столу, и фаянсовые гномики повыпрыгивали из своего окопчика. — Если только он сам не хотел, чтобы Катерина вышла за Тараскина!

— Так он же любил Катьку! — горячо возразила обожательница душераздирающих мелодрам. — Тим сделал ей ребенка, хотел на ней женится!

— Ребенка он сделал, это факт, а вот насчет любви и желания жениться… Ты вспомни, Дина тоже сомневалась в искренности горячей любви скользкого красавчика Тима к замухрышке Катьке.

— Думаешь, он просто притворялся, чтобы жениться на богатой наследнице? — спросила Ирка, искренне огорчаясь такой классической подлостью.

— Думаю, он притворялся, чтобы на этой богатой наследнице женился другой. Тимофей не для себя старался, а для Тараскина! — я собрала раскатившихся по столу гномов и поочередно водворила их на место, одновременно раскладывая по полочкам свои соображения:

— Мне и раньше было удивительно, как это у затейников все так гладко получилось, это гнусное коварство с бракосочетанием. Смотри, как гладко получается: Тараскин готовит трюк со свадьбой, а Катька в то же время сама собирается замуж. Платье шьет, подружку морально готовит! Бракосочетание планирует день в день! Удирает от нас с тобой и где-то прячется ровно столько времени, сколько нужно для того, чтобы осуществить план Тараскина. Столько удивительных совпадений! Тебе это не странно?

Ирка открыла рот для ответа, но заговорить не успела: зазвонил мой телефон. Пришлось прервать интересный разговор. Впрочем, звонок оказался по теме.

— Ну, что скажешь? — узнав номер Вадика, с надеждой спросила я.

— Я побеседовал с милейшей женщиной Аллой Леонидовной, — хмыкнул он. — Она мне очень обрадовалась, думала, что я вновь собрался жениться и принесу ей соответствующее заявление в десятый, юбилейный, раз.

— Вадь, давай твои матримониальные планы как-нибудь в другой раз обсудим, а? — попросила я. — Ты лучше скажи, узнал ли что-нибудь по моей просьбе?

— О странностях бракосочетания гражданина Тараскина и гражданки Курихиной? Узнал, а как же! По словам Аллы Леонидовны, очень странной ей показалась сама невеста.

— Ага! — радостно воскликнула я. — С этого самого места давай-ка подробнее!