Стрела гламура

Генерал — большой любитель крупных форм — с одобрением оглядел русскую красавицу с головы до ног и обратил внимание на то, что в одной руке она держит лыжную палку, а в другой ведро. Вторая красавица, кареглазая, загорелая и гораздо более субтильная, как монарший жезл, сжимала в руке большую морковку. Эти необычные аксессуары — ведро, палка и оранжевый корнеплод — ввели Мариманова в заблуждение. Совестливый Ефим Михайлович решил, что хозяйки погубленного снеговика с его нетленными останками в руках пришли выяснять отношения.

— Где он? — в смущении повторил Ефим Михайлович. — Гм… Я, конечно, извиняюсь:

— Мы пришли его забрать! — решительно сказала русская красавица и тряхнула эмалированным ведром.

— Снеговика? — слегка удивился генерал.

— Точно, кролик у них! Они уже и имя ему дать успели! — не отводя напряженного взгляда от генеральской физиономии, прошептала одна красавица другой. И громко сказала: — Да-да, мы заберем у вас Снеговика! Где он?

— Фима, я не понимаю, о чем говорят эти милые девушки? — нахмурилась Ольга Сергеевна. — О каком снеговике идет речь?

— О том, которого я погубил, — вздохнул Ефим Михайлович.

— Погубил?! — в один голос вскричали милые девушки.

— Ну да, погубил, — чистосердечно покаялся генерал. — Разломал на части. Я не нарочно, так уж вышло. Простите старика…

Сознавая свою вину, Ефим Михайлович повернулся и ушел в комнату. Красавицы с ужасом смотрели ему вслед.

— А какой хорошенький был кролик! — жалостливо протянула кареглазая, закусив губу.

— Кролик? — встрепенулась Ольга Сергеевна. — Так вы за кроликом пришли?

— Конечно, за кроликом! — сдержанно скорбя, подтвердила дородная русская красавица и кончиком пушистой косы стерла с румяной щеки слезинку.

Кролика Маримановы как раз кушали в обед. Кухарка Маша приготовила замечательное рагу, только чуточку его переперчила. Генеральша, опасаясь за свое и мужнее пищеварение, на тушенную со специями крольчатину налегать не стала и Ефиму Михайловичу отдать должное кухаркиной стряпне не позволила. Добрая порция острого рагу из кролика осталась в кастрюльке, которая стояла в холодильнике, искушая стариков. Идея отдать остатки вкусного, но вредного обеда милым девушкам, питающимся одной полезной, но невкусной сырой морковью, сердобольной генеральше понравилась.

— Конечно, я отдам вам кролика! — радостно сказала благотворительница. — То есть я вам отдам то, что от него осталось. У вас есть куда положить?

Милые девушки переглянулись. Голубоглазая неуверенно протянула генеральше десятилитровое ведро.

— Вот как? — Ольга Сергеевна, не планировавшая оказывать гуманитарную помощь голодающим в таком широком масштабе, подняла брови, но комментировать аппетиты милых девушек не стала, удалилась в кухню.

Через несколько минут она вернулась и с доброй улыбкой вручила ведро с остатками рагу симпатичным побирушкам.

— На здоровье! — сказала Ольга Ефимовна напоследок.

Неблагодарные побирушки ответили ей мрачными взглядами.

— Не на здоровье, а вечная память! — вызывающе поправила генеральшу кареглазая.

Позвякивая ведром, красавицы сошли с крыльца и вышли за калитку генеральской дачи.

— Нет, что за люди! — возмущалась Ирка, топая по тропинке под заборами в обратном направлении и от полноты чувств шумно громыхая ведром с бренными останками бесславно почившего бурундайца. — Доверчивое животное пришло к ним, бессловесно моля приютить, а они его зажарили и съели! Дикари какие-то, хотя с виду вполне милые стариканы!

— Слушай, ты определись уже, кого зажарили и съели эти милые стариканы, — доверчивое животное или опасного зверя! — не выдержала я.

Подружкины причитания действовали мне на нервы. Тем более что несчастного Точилку и впрямь было жалко до слез.

— Мы же хотели избавить мир от угрозы, которую представлял собой буйный грызун? — напомнила я. — Мир спасен.

Ирка тяжко вздохнула и предложила:

— Давай его похороним?

— Давай, — согласилась я, понимая, что тащить останки кролика на дачу и расстраивать народ рассказом о трагической гибели Точилки не стоит. И без того уже есть кого оплакать.

— Это, считай, уже третий труп сегодня! — посетовала подруга, продолжая мыслить со мной в унисон. — Вот тебе и зимний отдых! Настоящее ледовое побоище!

— Кстати, земля под снегом наверняка промерзла, — сообразила я. — Чтобы выкопать могилку, придется повозиться. Понадобится хорошая острая лопата.

— Да много ли копать? Кролик и при жизни небольшой был, а тут он еще не весь…

Шмыгнув носом, Ирка подняла крышку, заглянула в ведро и охнула. Я тоже посмотрела в импровизированную урну с прахом Точилки и тоже охнула. На дне ведра высилась небольшая кучка мясных кусочков, в соусе и с овощами.

— Да, глубоко копать не придется. Морковку и картошку можно не хоронить, а собственно кролика там две пригоршни, не больше, — оценила я. — Эй, ты что делаешь?!

Подруга двумя пальцами выудила из ведра кроличью ножку, внимательно осмотрела ее и потянула в рот.

— Ирка! Ты совсем сдурела, что ли?! — возмутилась я. — Как ты можешь есть нашего четвероногого друга?!