Стрела Купидона

Она расположилась за столом с двумя пожилыми дамами и полным джентльменом и играла в бридж. Эмма хотела немедленно удалиться, но леди Чартерис Браун ни секунды не колеблясь, прерывать ли игру, спросила:

— Ну, что?

— Боюсь, ничего по-настоящему интересного, — сказала Эмма быстро. — Одна из американок-археологов видела Алтею совсем недавно, но не может точно сказать где.

Позже она подробно объяснила с помощью карт, где находились церкви, куда заезжали американки, особенно подчеркивая слабые стороны той информации, которую они дали об Алтее. — Но все-таки стоит попытаться и, я полагаю, что завтра мы проверим те, которые находятся на приемлемом расстоянии.

Как предсказал Спиро, начался дождь. На следующее утро, Эмма проснулась в сером мире низких туч над горами и капель дождя, постукивающих по сухим листьям и страждущей траве. Прохладная погода, казалось, устраивала леди Чартерис Браун. И она отлично перенесла поездку вдоль берега в Миртиос. Завеса дождя скрывала от них то, что должно было быть великолепным видом моря и холмов. Не могло быть и речи о том, чтобы заезжать во все симпатичные маленькие кофейни, и они отправились прямо в старую церковь. Как и ожидала Эмма, старая леди не была готова интересоваться прекрасной живописью на стенах.

— Мрачные темные штуки, — заявила она. И когда Эмма показала фотографии Алтеи без успеха, развернулась и пошла к машине.

До живописного городка Крица, угнездившегося у кромки холмов, было совсем недалеко, но дождь забарабанил с удвоенной скоростью, так что стеклоочистители едва справлялись с потоками воды и невозможно было увидеть что-нибудь.

Церковь Панайя Кера стояла немного в стороне от города, и Эмма вела машину по обочине вслед за туристическим автобусом. В отеле Спиро положил им с собой огромный зонт и, держа его над головой леди Чартерис Браун, Эмма провела старую леди, держа ее под локоть, через дорогу к церкви. Храм был невысоким, чисто выбеленным. Купол и три боковых придела, крытых красной черепицей. Дождевая вода собиралась в лужи на гравиевых дорожках и капала с кипарисов, которые росли вокруг. Внутри было очень темно, так что трудно было разглядеть фрески. В церковь набились туристы из автобуса, и некоторое время невозможно было добраться до хранителя.

Леди Чартерис Браун глазела на великолепные изображения лиц патриархов и святых на стенах.

— Очень мало напоминают наши церкви.

— Это греческое православие, — объяснила Эмма. — Ветвь христианской церкви, которая развивалась в Константинополе, в то время как наша — в Риме.

Наконец Эмма смогла поговорить с человеком, который продавал билеты и раздавал открытки и путеводители туристам. Он проявил настоящее участие в Алтее, как будто чувствовал собственную вину в том, что не смог дать никакой информации.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Много людей приходит сюда, к нашей богоматери. Эта молодая девушка может быть и приходила сюда, но если так, то я не имел удовольствия видеть ее.

Его симпатия к старушке, разыскивающей свою пропавшую внучку была такой искренней и трогательной, что даже непробиваемая леди Чартерис Браун, казалось, была тронута и благодарна.

Она совсем сникла и Эмма убедила ее, что им нужно найти, где позавтракать. Въезжая в город, Эмма практически ничего не видела за брызгами, которые выбрасывали идущие впереди машины. Было трудно припарковаться. Им пришлось тащиться вдоль главной улицы, чтобы найти таверну. Было холодно и зябко.

Обслуживали медленно, и леди Чартерис Браун все больше исполнялась жалостью к себе.

— Я хочу вернуться в отель, — сказала она, после того, как Эмма переговорила с официантом.

— Есть еще церковь в Сфинари, — напомнила ей Эмма. — Дальше в горах.

— Я не еду никуда дальше сегодня!

Вернувшись в машину, старая леди потирала свои тонкие старые руки, чтобы согреться.

— Поездка сюда за Алтеей была охотой за дикими гусями, — сказала она. — Ты предупреждала меня. В этом нет ничего хорошего. Мы не найдем ее. Она жива и ей, очевидно, хорошо здесь, и это все, что имеет значение, стоит подумать. Если она не хочет поддерживать отношения со мной… — Она прервалась, стала искать носовой платок в сумочке. — Я могу просто вернуться сейчас в отель и играть в бридж. Я могу с таким же успехом улететь завтра в Лондон.

Старая леди с трудом сдерживала слезы, загоняя их назад. Эмма почти ощущала боль в груди и в горле. Снаружи дождь барабанил по машине.

Эмма ждала.

— В Сфинари? — спросила она, наконец. — Или назад в отель? — Назад в отель.

Продолжал идти дождь. Пока леди Чартерис Браун отдыхала, Эмма писала открытки в своем номере, чтобы отправить друзьям домой. К концу дня она увидела, что дождь перестал, и бледное водянистое солнце отражалось в лужах на террасе. Она опустит открытки в почтовый ящик отеля и прогуляется.

Она нашла туфли и жакет, который собиралась одеть поверх хлопчатобумажного платья, когда зазвонил телефон у кровати.