Стрела Купидона

— Сбежать очень легко, когда получаешь кучу денег в банке. Мой адвокат делал все, что мог, чтобы разубедить меня. Но, как я уже говорила, я стала совершеннолетней и дала ему инструкцию не раскрывать моего местопребывания никому. Сначала я поехала в Париж. Когда-то я проучилась два семестра в школе и говорила по-французски достаточно хорошо, поэтому больших сложностей у меня не было. Я ходила в картинные галереи и музеи по велению души. В Италии оказалось не все так просто. Слишком часто мне зазывно свистели вслед, а то и похуже. До тех пор, пока я не придумала уловку — носить прямое серое платье и завязать платок на голове так, что эти приставалы стали думать, что я очень религиозна и относиться ко мне с уважением! В Риме я познакомилась с двумя девушками и мы вместе снимали квартиру. Они были художницами. Серьезными профессионалами. И когда я увидела то, что делают они… Да, я осознавала и раньше, что мой талант невелик. Что я умела делать, и что любила делать, так это ходить по магазинам, приглядывать за квартирой и готовить. Я была очень счастлива в Риме. Они были, возможно, моими первыми настоящими друзьями в моей жизни. Когда они переехали в Афины, я перебралась вместе с ними. Но через некоторое время их учеба закончилась и они должны были возвращаться домой. Я любила Грецию и с удовольствием бродила повсюду. Но я была одинока и понимала, что попусту трачу свою жизнь. Я решила устроить последний загул перед тем, как вернуться домой. Да, вернуться домой — назад в Лондон, к бабушке, но не в бизнес-колледж. Я поставили крест на этом. К тому моменту я уже выяснила для себя, чем хотела бы заниматься — готовить и ухаживать за людьми, может быть, за детьми, которые потеряли родителей и нуждаются в любви. Для своей последней поездки я выбрала Крит. В конце концов, отсюда начиналась европейская цивилизация.

Я объездила весь остров. Потом в ноябре я приехала в Аджио Стефанос. Бабушка сказала мне, что ты нашла мою комнату. Правда она чудесная? Мне там очень нравилось. Я написала длинное письмо бабушке, говорила ей, что скоро возвращаюсь, пыталась все объяснить, но я так никогда его и не отправила. Оно у меня до сих пор. Может быть, если она опять начнет становиться любительницей споров, я покажу ей его! Однажды я вышла из дому — был великолепный день для прогулки по холмам. Я обожаю бродить по этим тихим склонам. И я сломала ногу.

Эмма перевела взгляд на левую лодыжку Алтеи, которая была не такой тонкой как вторая.

— Никогда не следует гулять по отдаленным холмам в одиночестве, — сказала Алтея. — Я чуть не умерла. Ночью в ноябре в критских горах становится очень холодно. А со сломанной лодыжкой очень нелегко идти.

Девушка умолкла, вспоминая свои трагические приключения.

— Я кричала что было сил каждые четверть часа. Воду я пила из ручьев. Я подсчитала, что смогу так продержаться долгое время, возможно, достаточное, чтобы добраться ползком до дороги. А потом, через два дня и одну ночь, на открытом месте меня нашел пастух. Он отнес меня вниз в Сфинари. Это было ужасно. Я умирала по дороге. Он принес меня сюда к Кирии. Она жена местного столяра и святая женщина. У них нет своих детей и они приняли меня! Она отвезла меня в Аджио Стефанос, чтобы наложить гипс на ногу, и потом привезла меня назад сюда. Она выходила меня, вылечила от пневмонии. Я никогда не представляла себе, что существует такая безмерная любовь и доброта. Она не говорит по-английски, а я тогда не говорила по-гречески. Поэтому она позвала деревенского учителя в качестве переводчика. Андреас Зинеллис, он живет в доме напротив. Одним словом, — сказала Алтея со смущенной улыбкой, — Андреас и я собираемся пожениться в конце лета. Мы полюбили друг друга. Это может случиться, уверяю тебя, просто вот так!

— Да, — сказала Эмма. — Я знаю.

Она откинулась в кресле.

— Вот так история. И как леди Чартерис Браун восприняла это?

Алтея усмехнулась:

— Я думаю, она немного ошеломлена. Она открыла рот, когда я сказала ей, что собираюсь выходить замуж за Андреаса и я даже подумала: «Ну, вот дожились! Конец идиллическому воссоединению бабушки и внучки!». Но она ничего не сказала. Просто снова закрыла рот!

Алтея вышла и вернулась с фотографией в рамке. На ней был молодой человек в армейской форме.