Стреляющий компромат

— Вот и хорошо, вот и ладно! Считай, полдела сделано. Отправятся ребятишки на товарный двор побеседовать с десантником, он их наладит — до самой Москвы станут ощупывать себя — все ли в сохранности…

— А мы куда?

— Как сговорились. Поглядим, что представляет из себя хутор Ручьистый, познакомимся с дядей Федором. Ежели удастся — порыбачим, отведаем тройной кубанской ушицы. Сам же подал толковый совет, а теперь спрашиваешь: куда, зачем? — разворчался Чегодин.

На автовокзале оглушили — в Ручьистый автобусы не ходят, не предусмотрен такой маршрут, да и пассажиров туда не густо — кроме туристов плавнями никто не интересуется. Гиблые места.

— А как же туда жители добираются?

Немолодая женщина в окошечке справочного бюро пожевала тонкими злыми губами, ответила сухо и неприветливо — будто поскребла ножом по сковороде.

— Отвечать на подобные вопросы не обязана. Хотите попасть на хутор — возьмите такси.

Выданная идея не особенно воодушевила Чегодина. Трата немалых денег на такси договором с Николаевым не предусмотрена, но и запрет не наложен. В переводе с юридического на обычный язык — что не запрещено, то, разрешено. Тем более, что иного выхода просто не существует.

— В какой это Ручьистый? — переспросил таксист, сдвигая на затылок любюмую всеми водителями «лужковку». — Не припомню. Станица либо раз"езд?

— Хутор в плавнях…

Волитель задумался. Виктор и Семен него. Поторапливать не решались, чтобы не нарушить «течение мысли» и не обидеть мужика.

— Кажись, вспомнил! — ликующе воскликнул таксист, переместив кепку с затылка на лоб. — Единожды возил в те края зачуханного рыболова, приехавшего аж с Питера…

— Поехали, — открыл дверку Чегодин. — Торговаться не буду — сколько запросишь, все твои.

— Нет, господа-товарищи, ночью не повезу. Там такая дорога — завалишься, ни один трактор не вызволит.

— Мы заплатим сверху.

— Конешное дело, заплатите. Нынче бесплатно в унитаз не опрастаешься. Потому — рынок! А уж поездка на гиблый хутор дорогонько вам обойдется, господа-товарищи!

Зацепилось за язык парня дурацкое полусовременное словообразование «господа-товарищи», лепит его к месту и ни к месту. И радуется высокому своему «образованию».

— Утром повезешь?

— Утром — заради Бога. Ежели сговоримся. Хоть и неохота машину ломать — знаете, сколько на рынке стоят запчасти? — но с деньгами приперло.

Выход один: соглашаться на любые условия. Таксист уперся — бульдозером не сдвинуть, дай-то Бог, чтоб утром повез.

— Сколько возьмешь?

Мужик подумал, передвигая волшебную «лужковку» во все мыслимые положения: на затылок, на лоб, на правое-левое ухо. Ему и подзаработать охота и несовременная совесть мучает.

Наконец, решился.

— Две штуки… Это — туда и обратно, — поспешил оправдать несуразно высокую цену. — Там седока не найдешь, возвращаться в одиночестве, жечь бензин, терять время-деньги — не резон.

— Да, заломил ты от пуза, водила, — буркнул Вертаев, ненавидяще глядя на смущенного парня. — Дом собираешься покупать либо «мерседес»?

— Жрать собираюсь и семью кормить! — обозленно заорал таксист. — Не нравится — ищите другого!

Чегодин больно толкнул локтем в бок помощника, поспешил успокоить разгневаного парня. Остывал тот медленно, неохотно, то и дело ворчал, терзая кепку.

— Согласны. Командуй, шеф. Когда выезд, куда нам подрулить?

— В пять утра. Здесь стану ожидать, на площади… Гоните задаток — полштуки, остальное — когда доставлю на место…

Пришлось раскошелиться…

22

В этот вечер к прирельсовому складе подогнали три вагона с сахаром. Пятидесятикилограммовые мешки для сильных мужиков поначалу показались детскими игрушками. Но через полчаса мешки потяжелели, натрудили плечи и спины.

Два моложавых бомжа, грязных, обросших нечесанными бородами, отвалили первыми. На кой ляд им такая каторга? Провались пропадом поставщики и получатели, кладовщики и товароведы вместе с их дерьмовыми мешками и обещаниями «не обидеть» при расчете.

Четверо оставшихся парней упорно вкалывали. А что прикажете делать, когда семьи голодают, детишки просят хлебца, а постоянной работы не найдешь?

Когда Юрка, спрятав в задний карман джинсов пять бумажек по полсотни рублей каждая, миновал проходную товарного двора, его кто-то окликнул. В сгустившихся сумерках фигура человека едва просматривалась, поэтому Сергеев не сразу узнал Димку.

— Здорово, десантник. Разговор имеется, садись в машину.

— Привет, Димыч. Прости, тороплюсь, Таська, небось, рогом землю роет. У нее зарплату снова задержали, дома — одни корки от хлеба…

— Подождет твоя Таська, не рассыпется. Сказано, полезай в машину! — грозно прикрикнул сыщик старшинским голосом. — Поговорить нужно, важное дело и срочное.

Ну, если важное да к тому же срочное, придется задержаться.

Юрка поколебался и послушно влез на заднее сидение. Действительно, подождет жена, ничего с ней не случится. Мужик есть мужик, у него свой склад характера, отличный от женского, свои заботы и хлопоты. Соскучится Таська — сильней любить станет. Что до жратвы и денег — есть в комоде запасец баксов, припрятанный на черный день, прижмет молодку — обменяет.

— Пользуйся моей добротой, тиран.

— Пользуюсь…