Стрелка (СИ)

«— Мыкола, а на хрена ты хрен зелёнкой мажешь?

– Та я нынче женюся. Хочу вызнать: девка вона нецелована аль не. Приведу Марычку до хаты, лягем у койку. Вона и спытае: а чего у тебя хрен зелёный? А я сразу: а ты где другой видала? И — по морде, и — по морде…

Через день:

– Ну шо, Мыкола, сработал твоя хитрость?

– Ни. Не спросила. Я тогда сам говорю: гля какой у меня зелёный хрен. А вона каже: та тож не хрен, то так — писюн. Вот у Ашота хрен…».

Час назад я сдёргивал штаны с этого Божедара, теперь сам лезу к себе под рубаху, ищу «третий пояс обороны»…

Вот найду бабу и заставлю её… Нет, не то, что вы подумали! Заставлю перешить мне штаны. Потому что три уровня защиты… при моём темпераменте… и длительном воздержании… Или климат на «потеплее» сменить…? В юбочке из пальмовых листьев — куда удобнее. Если не поддувает.

– За семь лет ты должен был многим разным уловкам выучиться. Вот и проверим. Ты ж сам предлагал. Говорил: делайте, де, со мной что хотите. Вот я и захотел. Ротик открой.

Парень пытался отклониться, косил глаза в сторону, где вдруг резко замычал и стал рваться Шух. Недолго — Сухан хорошо бьёт по рёбрам. С другой стороны ахнул и что-то протестующе залепетал Лазарь. Но было уже поздно: тёплое дыхание из ноздрей Божедара, плотно прижатых к моему телу, приятно согревало кожу в самом низу живота. А мягкое, влажное, тёплое, ощущаемое моим… твёрдым, сухим, горячим…

– О-ох. Хорошо. Какой ты, Божедар… изнутри приятный. Так бы и не вынимал. До скончания века.

Парнишка вел себя прилично, гадостей и глупостей не делал, можно было убрать сапог с его «беленького отростка», встать устойчивее на обе ноги. Ослабить мою руку на его голове. Перейти от жёсткой, только мною одним управляемой, иррумации, к более мягким техникам фелляции.

Семь лет — максимальный срок ученичества в «Святой Руси». За это время из простого крестьянского мальчишки мастер любой профессии может и должен сделать профессионала.

«Профессиональный багаж» у парнишки был достаточно обширен. Некоторые штучки я пресекал в силу собственных предпочтений или ограничений окружающей среды. Но взаимопонимание установилось, быть жестоким — желания у меня не было. Он, изредка поглядывая на меня снизу вверх поблескивающими в светлеющем полумраке леса глазами, улавливал мою реакцию и всё более проявлял инициативу.

Мне нравились его игры язычком и губками, и я не мешал.

А слева из-под земли на меня смотрел глаз.

Воткнутый в песок так, что мне была видна только половина его лица, Шух неотрывно разглядывал нас.

Интересный парень. Попаданец? — Откуда такое подозрение? — А посудите сами.

Его история очень похожа на мою собственную. Неизвестно откуда взявшийся подросток. Больной, безъязыкий, безродный. Бесправный холоп. Даже продан за ту же цену, что и меня когда-то торговали — две ногаты, цена курицы. Проявил храбрость и сообразительность, защищая, не щадя живота своего, господина. Спасая, тем самым, и собственную шею. «Не струсил, не сбежал. Да и нет у него никого…» — очень похоже. Я, если со стороны смотреть, тоже Марьяшу храбро из-под половцев выволакивал.

Усилия по спасению отца Божедара не пропали втуне — Шух попал на хорошее место: мальчонке прислуживать — не навоз кидать да дерева валять. И быстренько подчинил ребёнка своей воле.

Я этого с Акимом и не пытался — психотип другой. Подмять славного сотника храбрых стрелков… Такого фиг согнёшь — только осторожным убеждением с массой разнообразных наглядных примеров. Но вот же: привязался ко мне Аким душевно. Мда… И я к нему. Как-то он там…?

Шуху достался одинокий слабый болезненный ребёнок, которого именно в этот момент из состояния «центр вселенной» женской половины перевели в состояние «нафиг ты никому не нужен» на половине мужской. Родители были заняты своими болячками, имением, службой… Служанки… остались на женской половине, слугам… малоинтересен, друзей нет. Один-одинёшенек.

«Позабыт — позаброшенС молодых юных лет,А я мальчик-сиротинка,Счастья, доли мне нет.…На мою на могилку,Знать, никто не придёт.

Только раннею весноюСоловей пропоёт.…Вот бы мне на могилкуЛитров десять вина,Тогда враз все узнают,Где могилка моя».

Был бы этот Божедар более душевно крепок, или были бы у него друзья, хоть бы мальчишки дворовые, или переживи он пару месяцев без этого опыта, привыкни к одиночеству души… Но вот тот ребёнок в том конкретно состоянии…