Стрелки Шарпа - Ричард Шарп и вторжение французов в Галисию, январь 1809

Крестьяне с радостью делились последним. Шарп обратил внимание, как искренне жители деревушки встретили солдат майора Бласа Вивара. Некоторые даже пытались поцеловать ему руку, а прибежавший из дома священник велел женщинам достать припасенное на зиму. Столь же радушно отнеслись местные жители и к англичанам.

- Мой отец, - пояснил Вивар, - был здесь помещиком.

- Значит, вы тоже помещик?

- Я младший сын. Мой брат - граф. - При упоминании брата Вивар перекрестился, это Шарп принял за выражение почтения. - Я, разумеется, гидальго, так что эти люди называют меня дон Блас.

- Гидальго? - переспросил Шарп.

Вивар поразился невежеству лейтенанта, но ничем своего удивления не проявил.

- Гидальго, лейтенант, это человек, который в состоянии проследить свой род до первых христиан Испании. Чистая кровь, без мавританской или еврейской примеси. Я - гидальго. - Произнесенные с простой гордостью слова произвели на лейтенанта большое впечатление. - Ваш отец тоже лорд?

- Я не знаю, кем был мой отец.

- Не знаете... - ошеломленно пробормотал испанец и, сообразив, что Шарп незаконнорожденный, переменил тему. Было очевидно, что англичанин еще больше упал в его глазах.

Майор посмотрел в окно на угасающий день.

- Что вы планируете делать, лейтенант?

- Иду на юг. В Лиссабон.

- Попытаетесь найти английский корабль?

Испанец явно намекал на стремление англичан избежать боев, но Шарп проигнорировал иронию.

- Попытаюсь найти английский корабль, - подтвердил он.

- У вас есть карта?

- Нет.

Вивар отломил кусок хлеба и макнул его в соус.

- В этих горах нет дороги на юг.

- Ни одной?

- Ни одной, доступной зимой. Во всяком случае, такой зимой, как эта. Вам придется идти на восток до Асторги или на запад до океана, прежде чем вы найдете открытую дорогу на юг.

- Французы на востоке?

- Французы везде.

Вивар откинулся на спинку стула и посмотрел на Шарпа:

- Я иду на запад. Присоединяйтесь!

Шарп понимал, что шансов уцелеть в чужой земле у него не много. Он не имел карты, не говорил по-испански и весьма смутно разбирался в географии этой страны. В то же время у него не было особого желания вступать в союз с надменным испанцем, ставшим свидетелем его позора. Что может быть позорнее для офицера, чем драка с собственным подчиненным?

Шарп задумался.

- Или вы намерены сдаться в плен? - резко спросил Вивар.

- Никогда, - так же резко ответил лейтенант.

Неожиданно твердый тон заставил испанца улыбнуться. Вивар снова взглянул в окно.

- Мы снимаемся через час, лейтенант. Сегодня мы пересечем перевал, и делать это лучше ночью. - Он перевел взгляд на англичанина: - Согласны перейти под мое командование?

Выбора не было, и Шарп согласился.

* * *

Больше всего лейтенанта задело, как радостно и безоговорочно стрелки приняли командование Вивара. Вечером, пройдя парадом мимо крошечной церквушки, солдаты выслушали обращение испанского офицера. Вивар объяснил, что идти на север не умно, поскольку противник охраняет подходы ко всем гаваням на северном побережье. Пытаться догнать британскую армию тоже глупо, поскольку это означает идти по пятам французов, которые могут в любой момент развернуться и захватить их в плен. Остается единственный путь - на юг, но вначале надо продвинуться на запад.

Шарп наблюдал за лицами стрелков. Когда они усердно и согласно закивали испанцу, сердце его сжалось от обиды и ненависти.

Поэтому сегодня, продолжал Вивар, им предстоит пересечь дорогу, по которой двигаются основные силы французов. Скорее всего ее не охраняют, но стрелкам следует быть готовыми к бою. Он уверен, что они будут воевать хорошо. Ведь они - знаменитые английские "зеленые куртки". Для него честь драться рядом с ними.

Шарп видел, что стрелки улыбались. Испанец говорил в непринужденной манере потомственного офицера, и на какое-то время Шарп возненавидел его тоже.

Стрелка Харпера в строю не было. По приказу Шарпа ирландцу стянули веревкой кисти рук и привязали к хвосту мула, которого майор экспроприировал у одного из крестьян. Мул тащил на себе огромный сундук, завернутый в промасленную ткань. Сундук охраняли четыре испанца. Они же, по молчаливому соглашению, сторожили арестованного.

- Он что, ирландец? - спросил Шарпа Вивар.

- Да.

- Мне нравятся ирландцы. Что вы собираетесь с ним делать?

- Не знаю.

Временами Шарпу хотелось просто пристрелить Харпера, но он понимал, что это обратит в ярость остальных стрелков. К тому же пойти против дисциплинарного устава и учинить самосуд было бы нарушением дисциплины столь же серьезным, как и проступок самого ирландца.

- Если его развязать, мы пойдем быстрее, не так ли? - спросил Вивар.

- А он убежит к французам?

- Дисциплина ваших людей меня не касается, - ответил испанец, давая понять, что Шарп развалил весь отряд.

Шарп знал, что майор его презирает, поскольку до сего момента видел со стороны Шарпа лишь полную неспособность к руководству, еще более очевидную на фоне собственного беспрекословного авторитета. Вивар не только вызволил британских солдат с фермы, но и защитил их от собственного офицера.