Стрелок-4

Вытащив из кармана шаровар небольшой нож, истопник споро наколол щепок и принялся укладывать их в печи, после чего взялся за огниво. Услышав, как тот бьет кремнем по кресалу, Дмитрий уже хотел предложить солдату спички, но тот неожиданно быстро справился и сам. Быстро раздув угодившую на трут искру, он сунул ее в кучу щепок и та немедленно занялась.

— Ловко! — похвалил служивого Будищев.

— Так ведь, мы к такому сызмальства приучены, — пожал плечами рядовой, после чего вопросительно посмотрел на переодетого в штатское офицера. — Не будет ли каких поручений, ваше благородие?

— Прими-ка, — сунул ему монетку подпоручик, после чего вполголоса спросил, — нельзя ли записку отнести моим друзьям?

— Отчего же нельзя, — охотно согласился солдат. — Только надоть, у их благородия господина коменданта бумагу взять с пером. Коли угодно так я расстараюсь…

— Не надо, — остановил его Дмитрий и вытащил из кармана записную книжку с серебряным карандашом. — Сами справимся.

Что интересно, при задержании его не стали обыскивать. Жандармы попросили его сдать оружие, и, получив два револьвера с патронами и нож, совершенно успокоились. Что же касается бумажника, часов и тому подобных мелочей, то они остались у арестованного, заставив его немного пожалеть о своей «честности». Быстро написав две записки, он отдал их истопнику.

— Вот эту отнесешь господину инженеру Барановскому на Сампсониевский, а эту на Выборгскую сторону отставному ефрейтору Шматову. Адрес я для верности сверху написал. Сделаешь все как надо, получишь полтину.

— Все исполним в лучшем виде, ваше благородие! Может, прикажете самоварчик раскочегарить?

— Нет, — мотнул головой подпоручик. — Спать хочу, больше чем в, мать ее, Бразилию!

— Как угодно-с.

Следующие два дня прошли совершенно спокойно. За это время Дмитрий показал себя образцовым заключенным. Ел, спал, гулял, когда положено. Едва ему доставили форму, тут же в нее переоделся, вызвав немалое уважение у нижних чинов своим иконостасом. Начальство, узнав, что под караулом находится спаситель Александра-Освободителя, тоже прониклось. Комендант Петербурга генерал Самсонов — коренастый худощавый старик со звездой святой Анны, украшенной императорской короной, на мундире и траурным крепом на рукаве, вскоре прискакал осведомиться у арестованного, нет ли жалоб? Услышав, что не имеется, удовлетворенно кивнул, но видимо впечатленный синяками на лице, все же распорядился прислать доктора.

Все это в глазах Будищева выглядело каким-то непонятным фарсом, но он и не подумал ни с кем спорить или протестовать, а спокойно плыл по течению, и, казалось, совершенно не заботился, куда его вынесет. Навестивших его Барановского и Шматова просил о нем не беспокоиться, но позаботиться в случае надобности о Степаниде.

Развязка наступила утром третьего дня. Дмитрий как обычно встал рано, умылся ледяной водой, проделал гимнастику, что в ограниченном пространстве его камеры было совсем не просто, и приказал караульному солдату позвать цирюльника. Тот привычно нагрел воды, затем намылил щеки и подбородок своего клиента взбитой пеной и, взявшись за бритву, принялся скоблить едва отросшую щетину. Стоила эта процедура три копейки, но Будищев платил пять, да еще в самый первый раз дал сверху полтину на одеколон, так что подрабатывающий брадобреем нижний чин старался изо всех сил.

За этим занятием их и застал все тот же молодой и жизнерадостный прапорщик, принимавший арестованного в первый день.

— Как славно, что вы успели побриться! — радостно воскликнул он, появившись на пороге камеры.

— Хотите пригласить меня на свидание? — иронично отозвался подпоручик.

— Нет, что вы, — смешался тот.

— Не тушуйтесь так, — скупо улыбнулся Дмитрий. — Вы тоже не в моем вкусе.

— За вами приехали, — зачем-то понизив голос, сообщил прапорщик.

— Жандармы?

— В том-то и дело что нет! То есть не совсем. В общем, из дворцовой полиции.

— Подумать только, какая честь!

Присланный за ним штабс-капитан, оказался Будищеву незнакомым, но вел себя вполне корректно. Пригласив заключенного занять место в экипаже, сам устроился напротив, а два стражника заняли места на запятках кареты.

— Трогай! — велел офицер кучеру.

— И куда меня? — поинтересовался Дмитрий.

— Скоро узнаете, — туманно ответил провожатый.

Приди в голову бывшего охотника Болховского полка мысль сбежать, он проделал бы это с легкостью, но вот желания-то и не было. Зачем ему это? Что потом? Скрываться? Уехать заграницу? Так что, он просто откинулся на спинку сиденья, постаравшись устроиться с наибольшим комфортом. Как оказалось, его спутник тоже не отличался словоохотливостью и поэтому они весь оставшийся путь провели в молчании.

— Выходите! — велел ему штабс-капитан, когда карета остановилась.

Выглянув из экипажа, Будищев понял, что его доставили в Зимний дворец, к тому самому подъезду, куда они с Федором привезли раненного императора Александра II. Потом он долго шел по знакомым коридорам, пока не оказался перед царским кабинетом. Вышколенные лакеи беззвучно отворили высокие двустворчатые двери, и подпоручик шагнул внутрь.