Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

– Да ладно тебе, красотка. – Эдди тоже уже начинал выходить из себя. – Разве можно почувствовать запах кофе, засунув нос в задницу?

– Я вас не очень-то поняла, – проговорила толстуха со странным достоинством (откуда оно только взялось?).

– Я хочу сказать, что у вас есть выбор: отвести нас в Колыбель, рискуя при этом навлечь на себя гнев Блейна, или остаться здесь и уже наверняка испытать на себе гнев Эдди. Между прочим, вовсе не обязательно убивать человека сразу – снес башку, и порядок, все чинно и быстро. Можно отстреливать и по кусочку, а я сейчас именно в том настроении. Мне ужасно не нравится ваш городишко, и день у меня был поганый… музыка однообразная, запись заело, все население страдает хроническим или острым психозом и умственной недостаточностью, и первый же парень, которого мы тут встретили, швырнул в нас гранату и умыкнул нашего друга. Так что вы мне скажете?

– А зачем вам к Блейну? – спросил один из оставшихся пятерых младов. – Он давно не шевелится у себя в Колыбели… уже много лет. Он перестал даже болтать на свои разные голоса и смеяться.

Болтать на разные голоса и смеяться? – Эдди недоумевал. Он поглядел на Сюзанну. Быть может, она что-нибудь понимает. Но она лишь пожала плечами.

– Последним к Блейну ходил Ардис, – сообщила забрызганная кровью женщина.

Дживз угрюмо кивнул:

– Ардис всегда, когда пьяный, дурел. Блейн ему задал какой-то вопрос. Я его слышал, но только не понял, о чем шла речь… что-то насчет матери воронов, впрочем, не знаю… и когда Ардис не смог ответить, Блейн спалил его голубым огнем.

– Электричеством? – уточнил Эдди.

Дживз и забрызганная кровью женщина одновременно кивнули.

– Ага, – подтвердила женщина, – им самым. Электричеством. Так называли его в стародавние времена. Я-то знаю.

– Вам вовсе не обязательно заходить в Колыбель, – неожиданно предложила Сюзанна. – Просто отведите нас куда-нибудь, откуда она видна. А дальше мы пойдем сами.

Женщина недоверчиво на нее покосилась. Потом Дживз притянул голову толстухи к себе и стал что-то шептать ей на ухо. Трое оставшихся младов стояли чуть поодаль, выстроившись неровной линией и глядя на Эдди с Сюзанной невидящим взором, как люди, еще не очухавшиеся после массированного воздушного налета.

Наконец женщина оглянулась.

– Ладно, мы вас отведем к Колыбели, и скатертью вам дорога.

– Я тоже так думаю, – согласился с ней Эдди. – Ты и Дживз, вы пойдете с нами. Остальные свободны. – Он окинул их мрачным взглядом. – Только имейте в виду: хоть одно брошенное из засады копье, хоть одна стрела или кирпич – и эти двое умрут на месте. – Угроза его прозвучала так слабо и так бессмысленно, что Эдди тут же пожалел о сказанном. Разве этих придурков волнует судьба этой парочки или любого другого отдельно взятого «собрата» по клану, если они каждый день отправляют двоих-троих в мир иной. А-а, ладно, подумал он, глядя вслед удалявшимся младам, которые улепетывали не оглядываясь,

теперь уже поздно. Раньше надо было думать.

– Идемте, – сказала женщина. – Хотелось бы поскорее от вас отделаться.

– Взаимно, – откликнулся Эдди.

Но прежде чем они с Дживзом сдвинулись с места, женщина сделала одну вещь, при виде которой сердце у Эдди немного смягчилось: опустившись на колени, она убрала волосы с лица мужчины в «шотландской юбке» и запечатлела на его грязной щеке поцелуй.

– Прощай, Уинстон, – шепнула она. – Подожди меня там, где расступаются деревья, а вода сладка. Подожди, я приду к тебе. Обязательно, как рассвет гонит сумрак на запад.

– Я не хотела его убивать, – вдруг сказала Сюзанна. – Я хочу, чтобы ты это знала. Но мне не хотелось умирать самой.

– Да. – Лицо, повернувшееся к Сюзанне, было суровым и на удивление спокойным. Глаза женщины были сухи. – Только если вы думаете войти к Блейну, вы все равно умрете. И скорее всего вы умрете так, что еще позавидуете Уинстону, бедняге. Он жесток, этот Блейн. Самый жестокий из всех злобных духов в этом жестоком и злобном месте.

– Пойдем, Мод. – Дживз помог ей подняться на ноги.

– Да. Надо с этим покончить. – Она смерила взглядом Сюзанну и Эдди. Взгляд ее был исполнен решимости, но и смятения тоже. – Прокляты будут мои глаза за то, что смотрели они на вас. И прокляты будут ваши револьверы, ибо все наши беды от них.

И при таком отношении, подумала про себя Сюзанна, ваши беды, сестрица, не закончатся и через тысячу лет.