Мы обсуждаем различные вопросы, касающиеся организации, логистики и снабжения ещё в течение получаса, а затем я прощаюсь и под урчание голодного желудка перемещаюсь в бар Зака.
Примечательно, что он выбрал под его обустройство не модульную постройку Сопряжения, а реальное здание из дерева и камня, оставшееся ещё от старого поселения. Кажется, именно здесь располагался магазин покойного предателя Ларри.
Интерьер бара отличается суровым шармом: обветренные деревянные балки поддерживают низкий потолок. Над длинной дубовой барной стойкой висят тусклые, мерцающие фонари, отбрасывающие тёплый янтарный свет на сидящих внизу посетителей.
По всему помещению разбросаны столы, сколоченные на скорую руку из неотёсанных досок. Одно неосторожное движение, и в руке будет сидеть десяток заноз.
Стены, украшенные ассорти из всевозможных плакатов, включая логотипы спортивных команд, кинопостеры и символику музыкальных групп, словно рассказывают о былых временах. В углу комнаты расположен изношенный музыкальный автомат. Больше для антуража, ведь электричества в старых постройках нет и не предвидится.
Сейчас заведение Зака стоит полупустым. Пара-тройка гостей и Арианнель за барной стойкой. Она игнорирует меня, ну а я отвечаю ей той же монетой. Сделав заказ в метре от неё, сажусь за один из столиков в самом дальнем углу. Официантка приносит мне стакан сомнительной чистоты и бутылку холодного пива. Интересно, это остатки, найденные в одном из супермаркетов, или продукция из Магазина?
Пока жду еду, разглядываю посетителей и не сразу узнаю в одной из них женщину, встреченную в поселении Кощея. Та самая представительница коренных народов севера возрастом за сорок. Именно она с небольшой помощью с моей стороны лишила жизни Степана, а потом хотела последовать за мной.
В прошлую нашу встречу дамочка выглядела паршиво — грязная, голодная, усталая и на грани истерики. Сейчас ситуация значительно улучшилась. Вместо замызганного пуховика она одета в добротный свитер, а приличная куртка висит на спинке стула. Лицо больше не покрыто полосками сажи и не искажено горем. Впрочем, и радостным его тоже не назовёшь.
За прошедшие дни Алана повысила свой РБМ больше, чем в пять раз, а это значит, что она не сидела без дела — охотилась и адаптировалась к новым возможностям. Свой класс Геоманта она забрала как раз у Кощея.
В отсутствие меня и Накомис в клан её могли принять или Такада, или Робин. У них есть должности старших офицеров и доступ к соответствующей функции. Значит, Алана хоть как-то успела себя зарекомендовать.
Систему званий я создал максимально простую: рядовой — для обычных членов, младший офицер — для тех, кто руководит отрядами или помогает по мелочи с управлением вроде Пастыря или прокурора Бекшно, старший офицер — для тех, кто взял на себя основную нагрузку по администрированию или был со мной с самого начала — Такада и Робин из Уайтклэй, Конрад из Чадрона, Мэгги из Денби, Терри из Фритауна, Накомис и Тай. Последнюю должность — главы — занимаю я сам.
Подумав, встаю и приближаюсь к столику Геомантки. Та поднимает на меня глаза и искренне удивляется, даже жевать перестаёт.
— Присяду? — спрашиваю я.
— Пожалуйста, — осторожно отвечает она и жестом указывает на свободный стул.
— Днем здесь как-то пусто и безрадостно, — констатирую я.
— Я предпочитаю уединение.
Киваю и медленно делаю глоток.
Алана же глубоко вздыхает, взгляд её становится отрешённым.
— Ты спас мне тогда жизнь. Я благодарна тебе за это, но ещё больше… — она умолкает и продолжает после долгой паузы, — благодарна за то, что позволил стереть с лица земли ту падаль.
— Кощея?
— Да, — чётко отзывается она. — Ты не понимаешь, что это для меня значит. Он держал в рабстве меня и…
Алана задыхается на миг, сглатывает, продолжает с едва уловимой дрожью в голосе:
— У меня была дочь. Каждая мать считает, что её ребёнок самый лучший, и каждая мать права, но Укьяна действительно отличалась красотой и добротой. Редкое сочетание. Чужое внимание легко может вскружить голову и испортить характер. Мы жили бедно, и всё же она не роптала, всегда помогала мне, соседям, бездомным зверям, а потом случилось вот это, — Алана вяло обводит рукой пространство.
— Сучье Сопряжение.
— Нас не захватили силой, веришь? Мы сами пришли. Услышали про поселение, где есть люди и еда.
Я не тороплю Алану.