Стремянка в небо (СИ)

Петя, который до этого молчал, с интересом глядя на происходящее, удовлетворенно покивал. Весь его вид говорил: "А я чувствовал, что все так и закончится". Петя давно перешагнул восприятие своих крестьянских предков, но тем не менее старался держаться от начальства подальше. В отличие от Шотика Арменовича, бывшего завуча и столичного жителя (тоже бывшего), он не верил, что его мнение заезжему чиновному человеку интересно. Это сейчас с блеском подтверждалось.

- Куда их? - напомнила о себе охрана.

- Домой, - махнул рукой Антон Павлович и задушевно обратился к нарушителям:

- Я благодарю вас за проявленную инициативу, но не надо мне ее больше проявлять, ладушки? Если мои слова для вас пустой звук, у меня хватит полномочий засадить вас в закрытое со всех сторон помещение до конца расследования. Вам это надо?

Арменыч только рукой махнул, разворачиваясь к двери. Петя все также молча последовал за ним.

- И носа из дома не высовывайте, - напутствовал их Антон Павлович.

- Что ж так сурово? Вдруг люди чего интересное поведать могут? - вмешалась Светлана. В компании с грозным начальником она чувствовала себя вполне уверенно и уже порывалась вмешиваться. - Вы же сами просили рассказывать все-все, пусть даже это все кажется внешне полной ерундой.

- К ним мои слова не относятся, - махнул рукой с зажатым в ней огрызком пирожка шеф Специального отдела. - Все что могли, они поведали, а сейчас просто раздухарились: версии строить стали. Пинкертоны, блин. Шерлоки Холмсы. И вообще, давайте я сам разберусь? - попросил он ее.

- Да мне то что, - вздохнула Светлана. - Разбирайтесь. Кстати, откуда вы сами-то знаете, что это не вампиры?

- Вампиров не бывает, - отрезал Антон Павлович. - Доказано научным подразделением нашего Отдела.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

За час до чая с пирожками у тетки Светланы

Изба полнилась сонным дыханием. Посапывала Мария Семеновна, богатырски храпел так и не пошедший домой Степаныч, свистел носом Шотик Арменович, даже Марс, заспавшись, перебирал лапами и повизгивал. Наверное, овчару снилось, как от него убегает кот, нагло укравший кость, для надежности заныканную под подушку хозяина. Федор в дом так и не вернулся. На опыты взяли, мелькнула у Пети мысль, будут допытываться почему он не до конца покойник. Мысль походила на снулую рыбину. Не было в ней тревоги, любопытства и других сопутствующих эмоций. Он словно отдавал дань произошедшему: случилось, мол, что же тут поделаешь? А еще у Пети болела голова. Боль грызла виски и не давала никакой возможности уснуть. Оттого и сидел он сейчас за кухонным столом, тупо пялясь в зеркальную темноту окна. Там, в зазеркалье, угадывалась кромка глухого забора и возвышающийся над ним журавель колодца.

- Полуночничаешь?

Петя от неожиданности подпрыгнул.

- Тьфу, блин, напугал! Так заикой сделаться можно!

- Ну, извини, не думал, что ты такой нервный, - голос Арменыча звучал виновато. - Чего сидишь-то?

- Не спится, - развел руками Петя.

Арменыч с кряхтением уселся на соседнюю табуретку и облокотился на стену.

- Вот мне тоже. Тишина давит, на нервы действует. Кажется, закричит сейчас кто-то или в дверь ломиться начнет.

Он передернул плечами.

- Наговоришь, - Петя отвернулся от окна, встал, задернул занавески. Сразу стало уютнее, по крайней мере, ночь в окно больше не заглядывала. - Давай, чаю, что ли попьем?

- Хорошая мысль.

- Пойду поставлю.

Чайник вскипел быстро.

- Тебе какого варенья?

- Я лучше с песочком, - Арменыч кинул в бокал две ложки сахарного песка и принялся с шумом его размешивать.

- У меня еще настойка есть, - вспомнил Петя. - Хорошая, клюквенная. Сам настаивал.

Шотик Арменович заколебался. Было видно, что настойки ему хочется, но признаться в этом он боится - соседка Катерина Андреевна засовестила. В свое время она сильно настрадалась от мужа-алкаша, в связи с чем имела на спиртное аллергию. Всякий, кто проявлял в питие несдержанность, вызывал ее искреннее возмущение. Шотик Арменович знал за собой подобную слабость, а учитывая то, что пару дней назад они с Петей и Федором хорошо посидели и попасть за это ему не успело... В общем, гнева ее он опасался.

- Она почти дамская, - правильно понял его сомнения Петя. - По сто грамм и баиньки. К тому же Катерина Павловна все равно не узнает.

- Наливай, - сдался Арменыч.

Петя споро достал бутылку из-под водки, где плескалась наливка глубоко красного цвета, и из новенького шарпа стал метать на стол колбасную и сырную закуску.

- Куда столько? - запротестовал старик.

Петя пожал плечами: