Стремительные атаки

– Людей лечить благородная, ответственная профессия – поддержал Саша. Грустно, конечно, тоскливо будет без встреч с тобой. Но я надеюсь, ты не забудешь меня, будешь по возможности приезжать, письма писать, ведь я очень люблю тебя, И буду любить всегда!

– Конечно, буду любить тебя, приезжать, писать! А пока рано об этом говорить, еще поступить надо …

Однажды ночуя на вокзале, Александр увидел молодого летчика в военной форме с голубыми петлицами на воротнике гимнастерки с серебряными птичками на них, подумал ревностно: «Вот красота, вот здорово!».

Подошел к молодому летчику. Выждал, когда тот повернется. И спросил:

– Товарищ летчик, не подскажите, какое летное училище вы закончили? А то я вот скоро отучусь в калужской пилоткой школе при аэродроме, хотел бы дальше …Летчиком-истребителем стать хочу!

– Подскажу – молодой летчик окинул взглядом любопытного невысокого коренастого паренька, увидел его серьезное заинтересованное лицо, ответил гордо – Первую Качинскую Краснознаменную летную школу имени А.Ф. Мясникова, что под Севастополем. Советую!

По окончании аэроклуба, Александр получил удостоверение пилота запаса, умел прилично летать на учебном самолете, мог бы, к примеру, на «кукурузнике» разбрасывать удобрения на колхозных полях. Мог бы. Но хотелось продолжить учебу дальше.

Он уже давно послал документы об успешном окончании аэроклуба в калужский военкомат, чтобы его направили учиться в летное Качинское училище, которое рекомендовал молодой летчик на вокзале, но, ни ответа, ни привета.

–Ждать и догонять – хуже нет, – думал Саша, но надеялся.

Днем усердно работал в цеху, вечера проводил в заводской библиотеке, за книгами о летчиках, почитывал работы Циолковского, писал письма Маше.

Отец Александра, старый Терентий Карпов, каждый раз, когда Саша приезжал домой, капал на мозги:

– Ответственное и опасное это дело – летчик. В случае беды там, в воздухе и зацепиться не за что. Сорвался – и конец! Ты бы, Саша, выбрал себе профессию понадежнее. Здесь, на земле. Не отрывайся ты от земли – кормилицы, сынок.

– Да, да!– поддакивала отцу, готовя что-то в печи мать!

Саша слушал, но пропускал мимо ушей, молчал, в разговор не вступал, чтобы, ни завязалась дискуссия или сора с отцом. Мечтал о своем… Как говориться: а Васька слушает, да ест.

Кача

21 февраля 1939. Сбылась, наконец, заветная мечта. Получил он ответ из горвоенкомата. Активного комсомольца, успешно окончившего аэроклуб и одного из лучших рабочих передового промышленного предприятия Калуги, горвоенкомат направляет его в летную школу ВВС Наркомата Обороны.

– Кача – поселок среди равнинной местности на западном побережье Крыма, в 23 км от центра Севастополя основан в 1912 году на месте хутора Александро-Михайловка.

Неподалеку протекает река Кача, в долине реки которой и размещается военный аэродром летной школы,– вручая направление, доложил военком.

21 февраля 1939 г. А.Т. Карпов был уволен ввиду ухода на учебу в военную школу6

А «25 февраля 1939 года Александр Карпов уже ехал в поезде на юг страны, в Севастополь, в первую Качинскую Краснознаменную летную школу имени А.Ф. – Мясникова – ехал учиться на военного летчика.[7]7

– Уезжал, была зима, а здесь уже во всю весна.– удивился Александр, – Вот оно какое море, – окинув взглядом необъятную гладь, он подошел к кромке воды, зачерпнул ладонью, хлебнул – И правда, как рассол. Огурцы солить можно! – вспомнил слова отца о море.

Севастополь, корабли, много-много моряков в красивой морской форме, и конечно, курсантов летной школы, в форме о которой он давно мечтал. Патруль курсантский, который он повстречал на пути в Качу, помог найти попутку.

– А далеко до Качи?– прыгая в кузов, спросил он у шофера,

– 23км, за полчаса довезу, как раз к обеду.

Шофер вез продукты в столовую. Саше пришлось ехать стоя, выкроив место между ящиками и мешками. Машина бежала по весенней, залитой солнцем, пробуждающейся от зимы долине, окрашенной сочной зеленью, разноцветными подснежниками и другими полевыми цветами. Долина оживала после очередной зимы. То слева, то справа, паслись табуны лошадей. Как островки облаков, плыли на зеленом фоне стада овец, чайки рассекали безоблачное небо, сокол парил в вышине. Пастух татарин помахал рукою, а там, вдали за бегущей рекою, наконец-то на горизонте показался поселок. Сбоку от поселка, Саша заметил, как в небо устремился взлетающий самолет, и уже через минуту вихрем пролетел над его головой. Пришлось даже пригнуться.

Когда машина остановилась у здания училища, шофер пошутил:

– Видел, какие у нас, тут асы летают? Не хуже Чкалова! Это они подсматривают, что я в столовку везу. А тебе, курсант, вон туда, – шофер показал на красиво оформленные звездами ворота.

«И вот, после всего, чем жил Александр в последнее время, одел он, долгожданную форму курсанта школы пилотов». [7]

Жизнь в авиационной школе протекала армейская, суровая, в строгом, рассчитанном по программе распорядке.