Стресс

Дина. Богатыревич – надежда кафедры.

Казимиров. Слышал сто раз. Но коль ты молодежь, то нечего быть надеждой кафедры. Ты должен быть угрозой для кафедры. Ты обязан нести нечто такое, от чего бы дрожали все академики!

Богатыревич (пожав плечами). Что? Пулемет?

Казимиров. А между тем они вас ласкают, они вас лелеют, благонамеренный, ручной Богатыревич!

Богатыревич. Вы рассуждаете, как человек, весьма далекий от науки.

Дина. Безмерно далекий.

Богатыревич. Наука не рождается на голом месте.

Казимиров. Оставьте! Вы традиционны до мозга костей!

Богатыревич (Дине). Эксплозивное состояние.

Казимиров. Перестаньте меня комментировать, говорят вам! (С грохотом отставляет стул.) Что за репортаж с места чаепития?

Дина. Казимиров, ты становишься невозможен!

Вера. Приди в себя!

Казимиров. Чтоб плясать под твою дуду? (Дочери.

) А ты не смей меня звать Казимиров! С двенадцати лет ты зовешь меня Казимиров. Ты лишила меня сладкого слова «папа».

Дина. Ты взбесился, Казимиров!

Казимиров. Давно пора!

Вера. И все из-за этого мерзкого мотоцикла!

Казимиров. Мерзкого! Нет уж! Как бы не так! Если б я выиграл мотоцикл, вся моя жизнь могла б повернуться. Я начал бы ее с новой страницы.

Вера. Да что такого? Не понимаю.

Казимиров. А когда ты меня понимала? Ты ведь сразу решила, что я от него откажусь. Что я возьму деньги и накуплю барахла. Тебе – кофту, Дине – юбку, себе – шерстяные подштанники. Так?

Вера. Черт принес сюда этого Федю!

Казимиров. Вот-вот. Он бы сюда не пришел, и все здесь было бы тихо и мирно. Нет, я счастлив, что он пришел! Я ему от души благодарен!

Вера. Тише! Мне стыдно…

Казимиров. Пусть слышат все! (Распахивает окно.) Опять транзисторы! Невыносимо. (Закрывает окно.)

Богатыревич (Дине). Внимание к мелочам, ты заметила?

Дина. Да, да…

Богатыревич. Гиперметаморфоз.

Казимиров

(в бешенстве). Богатыревич! Я запрещаю.

Богатыревич (обидевшись). Я лучше уйду.

Дина берет сумку.

Вера. Ни в коем случае! Я боюсь остаться с ним с глазу на глаз.

Казимиров. А как ты стелилась перед этой гусыней, как нахваливала этого индюка. От любой его пошлости приходила в восторг. И еще уверяла, что я восхищен им!

Вера. Валерьян Сергеевич, я ухожу. Это уже переходят границы.