Стробоскоп Панова (СИ)

В спальне она долго смотрела в зеркало, и лишь затем стала одеваться.Хотела надеть любимые домашние брюки, но вовремя вспомнила про траур.

— Господи уже три месяца как дедушки нет! Как летит время...

Внезапная боль утраты скрутила душу:

— Ну почему?.. Почему так внезапно?..

Переодевшись, Кэтрин поправила строгую шляпку с вуалью, с отвращением натянула длинные, до локтей, перчатки и, придерживая подол чёрного платья, вышла из гардеробной.

В холле миссис Перкинс отчитывала нового дворецкого:

— Баронесса не должна давать тебе распоряжений, Джон. То, что хозяйка собирается, для уже тебя приказ — паромобиль должен тут же стоять у парадного входа!

— Но, миссис Перкинс...

— Никаких «но»!

— Так я и пытаюсь вам сказать, что леди Кэтрин ещё с утра распорядилась подать паромобиль, но никуда не поехала. Я велел, чтобы водитель до вечера не смел двигаться с места, и не покидал кабину.

— Да? А что ты молчишь, я тут зря распекаю тебя, трачу силы?! — экономка недовольно поджала губы. — А вот и баронесса! — она поспешила навстречу хозяйке, а дворецкий, тихо проворчав: "И угодило же меня попасть в это женское царство«,решил за лучшее удалиться с глаз.

Старое роузвудское кладбище... У надгробий застыли в вечном карауле тёмные туи, вдоль дорожек черными свечами выстроились кипарисы. Место упокоения почётных граждан Роузвуда направо от входа.

— Прошу баронесса. Вот он.

Кэти показалось, что её хватит удар: на знакомой скамейке, той самой «Скамейке Полли», будто живой, опираясь одной рукой на трость, сидел Айвен Джошуа Чемберс. Цилиндр сдвинут на затылок, летнее пальто распахнуто, виден безукоризненный фрак и галстук. Сам джентльмен, повернувшись вполоборота, другой рукой словно собирался щелчком сбросить надоедливое насекомое. Вот и насекомое — на левом плече примостилась приличных размеров гусеница. А ноги... Боже, во что обуты его ноги? Да это же сандалии с тесёмками вокруг голени! Сандалии с крылышками! О Боже, на голых ногах — нижнюю часть туловища прикрываетшотландский килт. А вот и черепаха! Рядом, на скамье. Будто только что пыталась залезть человеку на колено, и опрокинулась навзничь. Но, беспомощно суча лапками, она вытянула морщинистую шею и глядит влюбленными глазами на усмехающегося борона Чемберса. Неизвестно какими ухищрениями скульптор передал лёгкое насмешливое веселье, исходящее от её деда, но у него это получилось.

— Более... — растерянно протянула Кэти, — более чем оригинально.

— Миледи недовольна работой? — старший скульптор поднял вверх брови.

— «Юджин Симмонс, лауреат премии Британской империи, молодой, но очень известный скульптор — внезапно вспомнила она.- Так вот кого нанял дедушка для завершения своей последней сказки — грустной сказки про Весёлую рощу...», но вслух сказала:

— Что вы, что вы. Но это так неожиданно и сэр Айвен как живой. Вы знали его лично?

— Не только знал, но и многим ему обязан. Благодаря его стипендиям я выучился, повидал мир и стал тем, кем стал. Кстати, обратите внимание на набалдажник трости — согласно его распоряжению, он сделан в форме гранённого кристалла. Ювелиры долго бились над огранкой, придавая минералу форму георгина. Потом их работу поместили в стеклянную сферу. Собственно, Она и есть элемент трости. Кторый скрыт под рукой. Жаль. Я не могу вам показать этого. Но пока я не соединил элементы памятника, рукоять просто уникально преломляла свет — но только при определённом освещении.

— Прекрасная работа, вижу, дедушка не зря потратил деньги на ваше обучение. Я распоряжусь об оплате, идите, мне хочется побыть одной...

Кэти долго стояла неподвижно.

«Почему ничего не сказал? Почему одни намёки, ребусы и шарады? Всё передо мной — надо только соединить части головоломки» — думала она, чувствуя себя беспомощней перевёрнутой черепашки.

— Я поняла, поняла! — Вдруг закричала Кэтрин. Она развернулась, подобрала юбки и побежала с кладбища. — Он ведь всё сказал! Просто я не понимала!

А каменный человек остался сидеть на скамье, с усмешкой разглядывая ползущую по плечу гусеницу...

Глава 27

Из дневника Айвена Джошуа Чемберса: