Строгие правила

Я потянулась вперед, чтобы взять с переднего сиденья свое платье и трусики, но Женя стиснул руки, не позволяя пошевелиться.

– Мне надо одеться, – прошептала я, откинувшись на его грудь.

Женя провел рукой по моему телу, цепляя по пути сосок, щекоча кожу на животе. А потом накрыл своей ладонью мою плоть. Я ткнула его локтем в живот, на что он только рассмеялся.

– Жень, – тихо произнесла я, боясь озвучить свои мысли. – Я ведь не прощу измены.

Колосов тяжело вздохнул, поерзал на сиденье и крепче прижал меня к себе.

– Измен не будет. С твоими способностями трахать мозг мне и налево ходить не придется. Вечно удовлетворенный буду.

  Его тело сотряслось от беззвучного смеха.

– Нет, вы посмотрите на него! Я ему душу изливаю, а он ржет надо мной.

– Алин, какие измены? Я моногамен. Так что твои страхи беспочвенны.

На этот раз в приступе смеха зашлась я.

– Женя, ты? Моногамен?! Ты хоть знаешь значение этого слова?

Я развернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза, которые светились неприкрытой нежностью.

– Еще как знаю. Я всегда любил только тебя одну. Ты не представляешь, что творилось со мной, когда я вернулся из армии. – Женя обхватил меня за талию и заставил развернуться к нему. Он убрал прядь с моего лица и положил ладонь на щеку, большим пальцем нежно провел по скуле. – Я просто с ума сходил, когда ты раз за разом уходила к нему. Когда бросала меня ради него. Я никогда еще и никого так не ненавидел, как твоего Антона. Завидовал ему, что он может быть рядом с тобой. А мне позволено только смотреть... Смотреть, как мою девочку целует и обнимает другой. Знаешь, как хреново было лежать ночами и представлять, как он ласкает тебя?

От его слов на глаза навернулись слезы. Все знаю! То же самое испытывала и я, когда он был с другой. Понимала, как это отвратительно: сердцем любить одного, а тело отдавать другому.

– Каждую ночь я пытался выкинуть эти жуткие мысли из головы, но ты так глубоко пробралась мне под кожу, что и минуты не получалось провести, не думая о тебе. Никем так не бредил, на стену хотелось лезть. А когда ты удрала в Париж... Я не понимал, что сделал не так. Тебя не понимал. Сначала убеждал себя, что ты любишь, одумаешься, вернешься... А потом перестал ждать.

Я слушала Женю и тихо всхлипывала, незаметно смахивая слезы. Почему же я тогда не разбудила его? Зачем уехала, даже не поговорив? Как глупо и как страшно!

– Так хочется сказать, что ты идеал, но ведь зазнаешься.

– Я и так знаю об этом. – Усмехнувшись, он обхватил мое лицо ладонями, заглянул мне в глаза и нежно поцеловал. – Ладно, поехали домой, а то я голоден.

Не выпуская меня из своих объятий, Женя приподнялся и дотянулся до моего платья и белья. Затем уложил на спину и одарил еще одним нежным поцелуем.

– Ты с утра так ничего и не поел.

– Я не про этот голод. – На лице его блуждала наглая мальчишеская ухмылка.

Я попыталась подняться, но он не дал, прижав мои плечи к сиденью.

– Жень, мне надо одеться.

– Я сам тебя одену.

– Может, еще и кормить теперь будешь с ложечки?

Женя немного отодвинулся, сначала поднял одну мою ногу, просунул ее в трусики, затем – другую. И медленно стал натягивать их на меня, по пути целуя кожу на ногах.

Я засмеялась, наслаждаясь его прикосновениями.

– Хорошо, согласна, можешь каждый день меня одевать.

– Я каждый день буду тебя раздевать. Хотя со мной тебе одежда вообще не понадобится.

Когда трусики очутились на своем законном месте, Женя наклонился, приспустил их край и поцеловал чувствительную кожу. Я прикусила губу в попытке сдержать стон. Потому что если он сейчас вырвется из меня, с этой парковки мы сегодня точно не уедем.

***

Я стояла на пороге ванной комнаты, облокотившись о дверной косяк, и наблюдала, как Женя собирается на работу.

– Завяжешь мне галстук? – спросил он, поймав в зеркале мой взгляд.

– Конечно, только я не умею.

Он развернулся, приподнял меня и усадил на стиральную машинку, вложил концы галстука, болтавшегося у него на шее, мне в руки и провел языком по моим губам.

 – Завяжи, как умеешь.

Ох, если бы он знал, что я вообще не умею!

– Я-то завяжу, только ты все равно не рискнешь выйти с таким узлом за пределы квартиры, – усмехнулась я, притягивая Женю к себе за галстук. Он пристроился у меня между ног и положил свои теплые ладони на мои бедра.

– Надеюсь, не морским завяжешь? – Видимо, Женя все еще думал, что я шучу.

– Нет. – Я стала вытворять что-то непонятное с его галстуком, в итоге раз девять развязывала и завязывала снова. В конце концов, психанула и решила «завязать, как умею». Сам попросил!

– Все! Готово! – Я похлопала Женю по груди и довольно улыбнулась.

Он подошел к зеркалу и непонимающе уставился на криво завязанный на два узла галстук.

– И что это такое? – Он развел руками и с улыбкой посмотрел на меня.

– То, что я умею. Но ты ведь его не снимешь? Я ведь так старалась, милый.

Я зацепила Женю пальцем за пояс брюк и притянула к себе. Обняла за шею и поцеловала в губы.

– Кофе хоть приготовишь? Или тоже не умеешь?

– Умею, конечно. Засыпать зерна в чашку и залить водой из-под крана. Правильно? Что здесь сложного? – пожала плечами.