Стройки Империи (СИ)

Мужчина в вязаной зеленой безрукавке и черной рубашке с расстегнутым воротом и повязанным под нее на шею на манер галстука бело-коричневым платком пытался добиться от машины взаимопонимания, щелкая по бурым кнопкам, выстроившимся в несколько рядов, как у кассового аппарата. В его каштановых волосах виднелась проседь; он был один в этом полутемном зале, где часть потолочных светильников из экономии была погашена. Очки в темной целлулоидной оправе — такие обычно носят в фильмах шестидесятников важные бюрократы — придавали его лицу сосредоточенность.

— Веселый, — произнес он, и, увидев недоумение Виктора, пояснил: — Зденек Веселый. Не прозвище, такая фамилия.

Виктор уловил в речи незнакомца небольшой акцент.

— Виктор Еремин. Тоже фамилия.

— Я не шпион, — продолжал Зденек. — Здесь нет шпионов. Я поступил на службу и жду советское подданство. Преподаю электрооборудование и автоматику. Раньше работал — завод "Шкода", Чехословакия.

— Хороший завод. Сюда из-за беспорядков?

— Был завод. В России не все знают, что происходит в Европе. Не интересуются. У нас тоже не интересовались. Жизнь идет хорошо, зачем о чем-то думать?

— Больше не выпускает электровозов?

Зденек оперся на пульт и встал; лицо его стало задумчивым. Его сутуловатая, с широкими округлыми плечами фигура выделялась на фоне окна с серым занавесом сумерек; сняв номенклатурные очки, он подошел к форточке и щелкнул подвесным выключателем белого вентилятора.

— С вашего позволения, — произнес он, вынимая из кармана трубочку с изогнутым мундштуком и пузатой, потемневшей от времени каповой чашей. — Я пытаюсь, как у вас говорят, "завязать с этим", но иногда отступаю.

— Сначала все было хорошо, — неторопливо продолжил Зденек, выпустив струйку дыма в сторону гудящего белого круга. — СССР восстанавливался, было много заказов на разную технику. Когда подписали Венское торговое соглашение, все радовались, будто снова выгнали немцев. Низкие пошлины, много товаров, огромный рынок Европы, Азии и Америки. В один прекрасный день оказалось, что русские заводы выпускают электровозы и тепловозы вдвое дешевле, и это не демпинг. Вы видели БМЗ? Завод работает, как огромные часы. Первой пала "Колбен-Данек". Ну, не первой, сначала советские машины заполонили Венгрию, Румынию, Югославию, Польшу. Затем нашим железнодорожникам предложили советские электровозы. Тоже вдвое дешевле. Не помогло даже партнерство с известным шведским концерном. Здесь дешевле медь, топливо...

Машина пискнула; Зденек подошел к пульту и пощелкал клавишами, затем вернулся к окну, держа трубку в согнутой руке.

— Мы имеем следующий итог. Сумело сохраниться только германское локомотивостроение, оно подтянуло под себя австрийское, шведское и швейцарское. Заводы "Браш" и "Инглиш Электрик" в Англии теперь под полным контролем "Дженерал Электрик". Французское и итальянское пока существует за счет партнерства с советским, это больше политика. Я рассказал пример. То же самое творится во всей остальной тяжелой промышленности. Автомобили в Европе большей частью американские и советские. Разумеется, растет безработица. Особенно для молодежи, она не видит себе места.

— Но если Союз что-то вам продает, он же что-то покупает?

— Да, конечно. Легкая промышленность цветет. Одежда, обувь, бижутерия, и все это стоит не так дорого, как машины. И на советском рынке теперь конкуренция между европейскими и китайскими товарами. Те, кто не нашел места в этой системе, уезжают.

— К нам в Союз?

— Здесь принимают в основном инженеров и квалифицированных рабочих, берут на предприятия на Урале, в Сибири, на Дальней Востоке. Чтобы устроиться в Европейской части и перевезти семью, нужно хорошую голову и много работать. Об этом здесь газеты не пишут.

— Но все же есть перспектива?

— Для технократии, скажем так. Остальные едут на Запад, там хватает своих кадров, там нужно то, что у вас здесь называют "обслуживающий труд". Сантехники, официанты, прислуги. В Германии теперь высокий уровень жизни, там несложно устроиться. Но там на приезжих смотрят, как на людей второго сорта. Произвол хозяев, обсчеты, домогательство к женщинам. Нет профсоюзов, нет прав, если не понравилось — высылают.

Зденек потер правой рукой выбритый подбородок, и взглянув на трубку, затянулся, чтобы она не погасла; струйки дыма тянулись к гудящему вентилятору.

— Вы не будете обижаться, — осторожно спросил он, — если я скажу, что у нас сейчас многие не любят русских?

— Мне все равно, — ответил Виктор. — в Европе постоянно кто-то обижается на русских и наоборот. Это проблема тех, кто обижается. Мне непонятно, почему чехи рвутся к немцам, если, как вы говорите, к ним там плохо относятся.