Стройки Империи (СИ)

Все это хозяйство размещалось в утепленном ангаре-пристройке — он стоял за забором, на месте нынешнего памятника революционерам, с бетонными барельефами и стелой. Памятниками в этой реальности, похоже, еще не увлекались. В ангаре тускло горели лампы дежурного освещения, пахло машинным маслом и сварочной копотью; силуэты разрывных машин и стендов вызывали воспоминания об инопланетном корабле в фильме "Чужие", жужжали привода, кашляли компрессоры и огромные промасленные цилиндры тяжело вздыхали сжатым воздухом.

Участок малых и средних климкамер был отгорожен легким заборчиком в углу ангара, и на нем поддерживалась необычная для машзавода чистота. Белые шкафы и шкафчики на фоне желто-серых стен, по которым, словно клубок змей, расползались во все стороны тускло поблескивающие цинком вентиляционные короба, синие трубы пневматики, красные пожарные краны и черные кабеля — все это создавало атмосферу какого-то голливудского боевика. Казалось, что из-за ближайшей колонны выйдет Джейсон Стэйтем с озабоченным выражением лица и почешет небритый подбородок.

Обозрев окрестности, Виктор принялся за "Известия", но там больше ничего нового не нашлось. На второй полосе было пространное интервью с неизвестным Виктору конструктором Нестеровым о новом стрелковом оружии для Советской Армии.

"— Расскажите, пожалуйста, — спрашивал журналист, — чем объяснить принятие на вооружение еще одной системы, после того, как автомат Калашникова, распространенный в наших Вооруженных силах и НОАК, показал в Индокитае убедительное превосходство над новейшими образцами американского оружия?

— Новый автомат предназначен для наших частей высокой мобильности. Система Михаила Тимофеевича Калашникова почти идеальна. Идеальна для широкомасштабного военного конфликта, подобного Великой Отечественной, с применением оружия массового поражения. Однако наши противники, стремясь избежать удара возмездия по своей территории, стремятся навязать нам тактику ограниченных войн, и измотать в них нашу экономику. Для высокомобильных частей нужны легкие и компактные автоматы, с меньшей отдачей, чтобы при стрельбе очередями было легче поразить цель. Такое оружие и было создано нашим КБ под новый малоимпульсный патрон..."

На снимке Виктор увидел изящный булл-пап с ручкой сверху, как у американских винтовок.

"...Скоро на вооружение нашей армии поступит еще одна система. Нет, это не волшебное сверхоружие, но вещь необходимая и принципиально новая. Называется она АПО — автомат персональной обороны. Сорок процентов наших военнослужащих не призваны входить в бою в непосредственный огневой контакт с противником. Это танкисты, водители, артиллеристы, штабные работники, к примеру. Для них мы создали оружие, которое сочетает в себе огневую мощь автомата, а по весу и размерам чуть больше автоматического пистолета..."

Они готовятся к войне в Европе, подумал Виктор. Новые автоматы, колесные БМП, силы быстрого реагирования... Они готовятся к войне, в которой США вместо себя подставит другую страну, достаточно большую, чтобы измотать СССР. И, похоже, это Германия. Союз разносит ракетами Европу, а затем США диктуют свои условия. Сразу двух соперников сразу. Китай пока слишком слаб, чтобы быть решающим игроком, это не конец двухтысячных.

Одним словом, подумал Виктор, это снова руины и жертвы. И, скорее всего, это в конце концов, ядерные боеголовки на СССР. На Брянск, на всех этих людей, на него самого. Ближе к финалу, когда Союз истощит силы. Та же бредовая затея, что и у Гитлера, но с иезуитским расчетом. Что опаснее для мира — взбешенный близким концом психопат, или система расчетливых циников, сумевшая обмануть сама себя?

К одиннадцати сменщик почему-то не пришел. Виктор несколько раз заходил в будку мастеров, где резались в "козла" заводские дежурные слесаря, и на обшарпанном старом столе с обтянутой дерматином крышкой стоял карболитовый телефон; но никто не звонил. Без четверти двенадцать по крыше и стеклам ангара забарабанил нудный осенний дождь, и в свете фонарей, освещавших обезлюдевшее пространство заводского двора, замелькали мокрые хлопья.

В половине двенадцатого в дверь бытовки постучали.

— Виктор Сергеевич, вы извините... Жену отвозил... Мальчик, понимаете... Мальчик!

На пороге, с непокрытой головой, стоял парень в вымокшей куртке, и струйки воды стекали по его счастливому лицу.

12. "Я не интеллигент, я технарь"

— Простите... Простите, у вас сигареты не найдется? Мои все размокли...

Это была молодая женщина, и первое, что бросилось в глаза Виктору — это аккуратное каре рыжих волос с прямой челкой над длинными, подведенными ресницами, из-под которых выбивался умоляющий взгляд; чуть вздернутый нос придавал лицу с овальным подбородком немного озорное выражение. Посиневшие от холода губы с трудом пытались вытянуться в вымученную улыбку.