Стройки Империи (СИ)

— И еще, — добавил Корин. — Запад слишком долго жил фобией ядерной катастрофы. Их ученые спрогнозировали, что гонка вооружений приведет к гибели человечества. Помните фильм Хичкока "Энни должна умереть"?

— Не смотрел такого.

— Не помните или не смотрели?

— Не помню, и не смотрел. Американцы не видели наших ужасов.

— Ну вот он как раз приезжал, изучал блокаду Ленинграда.... Западные политики с конца сороковых через прессу, литературу, кино и телевидение, воспитывали в массах ядерную фобию, чтобы обеспечить сторонникам конвергенции голоса избирателей. А всякая фобия в конце концов превращается в эйфорию, в желание играть с опасностью. Они и начали играть. Скаутские игры, кинобоевики, книжные бестселлеры... Американский обыватель сегодня верит, что при нынешнем пороге стратегических вооружений он будет смотреть войну по телевизору, что взрывы вулканов равны тысячам бомб, и Землю это не погубило. И что наконец-то он избавится от этих русских азиатов, устраивающих войны против демократии и превративших Европу в концлагерь. Что вы смеетесь?

— Ну, тупы-ые...

— Если бы. Они умные, но они стали заложниками мировой сети банкиров и военных корпораций. Это доходы, это рабочие места на заводах, это налоги, за счет которых строят школы и больницы. Советская угроза позволила США просто напечатать бумажные доллары и наводнить ими страны Европы. Это как организм наркомана, который уже не может прожить без морфия. И ради этого морфия европейские реваншисты из людей делают йеху. Помните у Свифта — человекообразные существа, которые живут не разумом, а примитивными чувствами и эгоизмом? Йеху войны. В той же Чехословакии дело не в евреях: в самой Германии стремятся показать, что реваншизм — это нацизм с человеческим лицом, евреи — это основатели Германии, а гомосексуалисты — это вроде национальности. Им нужно расшатать чешское государство, вызвать недовольство советскими войсками и вообще русскими, которые якобы насаждают во власть воров и мошенников, а потом сделать тихий переворот и призвать немцев, чтобы те принесли порядок.

— Ну, наши-то вмешаются?

— Вмешаться — будет война, и не вмешаться — будет война. Потому и готовимся к обоим вариантам с одним исходом.

— Понятно. А куда сейчас едем?

— Придется оторвать у вас еще немного времени. Оформим протокол допроса, как свидетеля, с выездом на место преступления, покажете, где и что было. Это тоже в ваших интересах...

3. "А народ — это мы".

— А мы уже вчера созывали комсомольское собрание, и решали, то ли писать поручительство от коллектива, что вы не могли умышленно, либо, если вдруг неумышленно, просить, чтобы вас направили в спецКБ, потому что можете принести большую пользу стране!

Лара, свежая от утренних холодов, как юные актрисы в цветных фильмах середины пятидесятых, застегивала белый халат. Вокруг толпились коллеги по работе.

— С чего вы взяли, что меня хотят забрать?

— У коллектива чутье. Ведь бывают ошибки? И товарищ Берия на двадцатом съезде говорил, что были ошибки и нарушения соцзаконности. И с этим будут бороться, опираясь на народ, а народ это мы.

— Но вы же меня совсем не знаете. Мало ли...

— Я человека всегда сразу чувствую, — отпарировала Лара. — Вот я сразу поняла, что это убийство. И что вы не можете кого-то убить.

— Вы считаете, что совсем не могу?

— Это про что? Так на войне совсем другое. Там надо.

— Ну, не совсем на войне. Но во врага.

— Во врага — это правильно. И мы все поможем следствию найти убийцу. Сегодня всех будет опрашивать УГБ, и может кто-то случайно что-то вспомнит такое. Лика могла случайно шпиона разоблачить, и... Знаете, какая сейчас обстановка?

...Вчерашний вечер закончился для Виктора нудно и рутинно. Формальные процедуры на месте преступления несколько разнообразил Щегольцов — он заехал передать новой следственной группе какие-то бумаги.

— Так это вы, значит, тогда помогли бомбу найти? — улыбаясь, спросил он у Виктора. — Мне доложили. Значит, вроде ясновидящего... Ну, с убийством это уже не в нашей епархии, а вот с кражами из автоматических камер хранения ничего увидеть не можете? Вроде никаких зацепок, а одна кража за другой. В щель бумагу не запихивают в расчете, что подумают, спортилась, рядом тот же код наберут. Электромеханики неполадок не находят. Потерпевшие не набирают год рождения. Никто не подсматривает, блокнотов для записи шифра потерпевшим не предлагали — знаете, есть такой воровской прием, по выдавленным цифрам читать. Начальство в гневе. Может, у них там кто-то мысли читает, цифры шифра?

— Я не ясновидящий, — ответил Виктор. — Так получилось. Могу подсказать версию, как инженер. Давно эти камеры появились?

— В Москве уж как лет десять, на Орджограде в конце прошлой пятилетки поставили. Самообслуживание, знаете, экономия.

— Я не знаю схемы ячейки, это просто предположение, — в этом месте Виктор сделал паузу, почесав нос, чтобы усилить внимание ждущего собеседника, — короче, если при переключении шифратора контакты под током, то он излучает радиоволны. И их можно поймать приемником, как треск, и подобрать шифр, не зная его.