Стройки Империи (СИ)

- Губернатор штата Алабама Джордж Уоллес, претендующий на пост президента Соединенных Штатов, сделал заявления, в котором назвал убийство прежидента Кеннеди величайшим вызовом американской нации за все время ее существование и дал клятву приложить все усилия, чтобы найти и покарать каждого, кто, как он выразился, "причастен к этому чудовищному злодеянию"...

Виктор щелкнул выключателем телевизора и пошел к дверям.

- Кто там?

- Извините, ваши гости забыли вернуть гитару, - послышался голос. Голос принадлежал явно пожилому человеку и имел легкий кавказский акцент.

"Если я правильно понял Лену, в госкомовском доме бандитов не будет".

Он открыл дверь.

На пороге стоял Берия.

Виктор сразу его узнал. Берия был без пальто, в синем однобортном костюме-тройке, нейлоновой белой рубашке в полоску, ворот которой был расстегнут, и синем модном галстуке с блестящими кубиками и ослабленным узлом. Лицо его значительно постарело; на лбу появились складки морщин, на шее наметился второй подбородок, а щеки начали становиться дряблыми. На затылке виднелись редкие остатки седых волос, зато переносицу, вместо пенсне, украшали очки в модной пластмассовой оправе - точь-в точь как у Стива Мак-Куина в "Афере Томаса Крауна", только не с синими стеклами.

- Здравствуйте, Лаврентий Павлович! - произнес Виктор. - Проходите, пожалуйста. А я и не знал, что вы на гитаре играете.

- Здравствуйте, - произнес Берия, скинув туфли и переобуваясь в домашние тапки, - я не играю, играет мой товарищ, я пришел к нему в гости. Он приболел немножко.

Гитара в чехле оказалась у дивана. Берия взял ее в руки и присел, словно собираясь осматривать, цела ли.

- А вы играете на гитаре, Виктор Сергеевич? - спросил он.

- Нет, это Лена, знакомая... Лаврентий Павлович, простите, а как к вам по званию обращаться?

- Академик архитектуры, - ответил Берия. - А зачем по званию? Людей по делам знать. надо... Да, Виктор Сергеевич, можно один вопрос личного характера?

- Пожалуйста... Чаю хотите?

- Нет, мы с другом только что пили чай с вареньем. Хорошее варенье, из кизила, коллеги из Поти прислали. Вот вы на вокзале Орджоникидзеград говорили, что якобы у вас есть фантазии про будущее и другую историю. Скажите, в этих фантазиях что со мной стало? Если плохо, все равно скажите, это же только фантазии.

- Плохо. Вас осудили за измену Родине в пятьдесят третьем. И расстреляли.

- Ну что ж, я так и думал. А я вот там, в фантазиях, успел освободить половину заключенных в стране?

- Успели.

- Вот и хорошо. Не зря, значит, там жизнь прожил.

- Лаврентий Павович, как вы думаете, будет война или не будет? К чему готовиться?

- Я это у вас хотел спросить, Виктор Сергеевич, но вы, похоже, ответа не знаете. Хотя вы один ответ все же дали - можно избежать мировой войны. Вопрос, как? Но я на это уже не отвечу. Мне журналисты давно уже прозвище придумали - архитектор перестройки. Раньше вся наша страна выглядела как деревня. Скоро ни в одном городе, ни в одном поселке не останется ни одного барака. Люди будут жить в квартирах со всеми удобствами - кто в маленькой, кто в большой, но со всеми. Это самая большая, самая заветная моя мечта. Вы знаете, что это я проектировал дома этой серии?

- Нет. Просто дом будущего!

- Все так говорят... - проморщился Берия. Это не лучшая моя работа. Необходимо менять технологию. Монолитный железобетон дает больше разнообразия, формы здания можно сделать ближе к природным за счет криволинейных поверхностей. Жаль, что вы не строитель...

Он поднялся с дивана, держа гитару в руках.

- И еще жаль, что у нас с вами мало времени. Я много размышлял, почему, после такой войны, в Европе снова появился фашизм. Руководство Советского Союза много сделало для того, чтобы сделать Европу мирной, нейтральной и демократической. Чтобы каждый рабочий, глядя на мирное соревнование нашей страны и Соединенных Штатов, сравнивая наши достижения, сам свободно решил, какой строй для него самый лучший. Насильно мил не будешь, так говорят... Так вот, скажите мне, старому человеку, почему они у себя в странах снова выбирают насилие? Почему они имея конституции, имя свободы и права, снова ищут себе диктаторов, фюреров? Почему?

- Если бы мы это знали, Лаврентий Павлович... Возможно, наша история пошла бы по другому.

Берия тяжело вздохнул. "Ну вот", подумал Виктор, "вторая встреча и второй раз у меня нет ответов. Сегодня даже меньше, чем тогда, в феврале пятьдесят восьмого."

- Наши ученые говорят, что человека тоже можно программировать, как машину, - сказал Берия. - Можно даже распознать, какой из кандидатов на выборах собирается стать фюрером, диктатором. Это несколько шагов. Хотите знать?

- Допустим...