Строки, добытые в боях

…Ночевал в лесу, в блиндаже с железной печкой. Представь себе такую картину: посредине землянки горит печка, вокруг на соломе сидят бойцы, в уголочке коптит маленькая коптилка. Отдыхают, едят, разговаривают, смеются. Боец принес немецкую гармонь и утешил нас чудесным вальсом «Синий платочек». Сыграл еще «Два загадочных письма». Здесь все звучит совсем по-другому, и я слушал с большим наслаждением, вспоминая далекую жизнь в Москве… А где-то над нашими головами шумел лес, гудели самолеты, изредка вздрагивала земля от разрывов вражеских мин, и высоко в небе, как всегда, плыла чудесная луна, сверкали звезды… Потом я бродил по лесу. Это совершеннейшая фантастика. Лес прорезает дорога. По бокам глубокие снега, узкие тропинки. По снегу лунные пятна. Тихо, бесшумно к позициям подходят стрелки. В тени под деревьями стоят кони, повозки, машины. Тут и палатки, блиндажи. Из маленьких труб валит дым, искры летят. Изредка промчится связной на коне. Где-то хлопнет выстрел, другой. Взорвется снаряд, мина, и эхо тысячекратно повторяет, перекатываясь по лесу. Вот прошли раненый и сестра с сумкой. Проехали сани. Прошел разносчик пищи с термосом на спине. Он понес суп на передовую линию и вовремя доставит его бойцам. Десятки, может быть, и сотни метров будет ползти по снегу. Это тоже отважный воин, которого красноармейцы уважают, ценят: горячая пища на снегу — очень большое и важное дело…

(Из письма П. Бляхина)

«Метет, метет… И нет конца метели…»

Метет, метет… И нет конца метели,Конца тяжелым, белым хлопьям нет.Метет, метет… И заметает следК моей солдатской полумерзлой щели.Метет, метет… И не увидишь света.И не увидишь друга в двух шагах.

Вот через этот безответный мракЯ двинусь в путь, лишь тьму прорвет ракета.

«Ухожу. Вернусь ли я — не знаю…»

Ухожу. Вернусь ли я — не знаю.Встречу ль вновь когда-нибудь тебя?Ухожу туда, где умирают,Молча ненавидя и любя.Ухожу. Будь верной в дни тревоги.Ну, чего ж еще тебе скажу…Нелегки солдатские дороги, —

Вот и все, родная. Ухожу…

«Пришел и рухнул, словно камень…»

Пришел и рухнул, словно камень,Без сновидений и без слов,Пока багряными лучамиНе вспыхнули зубцы лесов.Покамест новая тревогаНе прогремела надо мной…Дорога, дымная дорога —

Из боя в бой, из боя в бой…

1944

«Мы вышли из большого боя…»

О. Корниенко

Мы вышли из большого бояИ в полночь звездную вошли.Сады шумели нам листвоюИ кланялися до земли.Мы просто братски были рады,Что вот в моей — твоя рука,

Что, многие пройдя преграды,Ты жив и я живу пока.И что густые кудри ветелОпять нам дарят свой привет,И что еще не раз на светеНам в бой идти за этот свет.

Леонид Шершер

Леонид Рафаилович Шершер родился в 1916 году в Одессе. Отец его — служащий. Стихи начал писать еще в школе, печатался в «Пионерской правде». С 1935 по 1940 год учился в ИФЛИ, редактировал очень популярную среди студентов той поры факультетскую стенную газету «Комсомолию». В 1940 году был призван в армию. Служил вначале в артиллерийской части, а затем в театре Красной Армии. В августе 1941 года Шершер добивается перевода в газету авиации дальнего действия — «За правое дело». С фронта он писал: «От работы я получаю огромное удовлетворение. Люди, с которыми мне приходится встречаться, потрясающи по своей простоте, отваге, человечности. Газету нашу за последнее время начали очень хвалить, да и, объективно говоря, есть за что — много лучше она стала за это время». Работая в газете, Шершер неоднократно участвовал в боевых вылетах в качестве стрелка-радиста, чаще всего в составе экипажа дважды Героя Советского Союза А. Молодчего. Печатался в годы войны в «Известиях», «Комсомольской правде», «Новом мире».

Леонид Шершер погиб 30 августа 1942 года во время боевого вылета.

«…Утром мы снова идем…» (В. Гроссман)