Stronghold

       Нуу, глубокомысленно протянул я. - Делать нечего. Времени нам больше никто не даст. Наверное я погорячился, слив информацию о графике посещений, но на нас давили все сильнее, либо требовалось отдать все Совету, получить в начальники Угрюмого, который бы разработал бы свой план. А потом отвечать за то, что этот план не сработал. Я на это пойти не мог. Поэтому слил все Угрюмому. Он поверит своему человеку, который подслушал, чисто случайно (я сделал поклон в сторону Майкла, который заведовал счастливыми случайностями), информацию, которую Угрюмый жаждал получить. Я на Совете подниму вопрос о том, что рано предпринимать какие-либо действия, и мы будем совершенно непричем. А тем временем, чисто случайно (я сделал легкий полупоклон в сторону Алины, которая заведовала несчастливыми слчайностями), информаторы покинули пределы сектора и вряд ли их когда-нибудь найдут. Алина скромно потупилась, но сказала с осуждением:

       По моему, тебе нравится управлять людьми и пытаться завязать свои и распутать чужие интриги.

       Я смущенно качнул головой. Она была права, мне действительно это нравилось. Честно говоря, если бы была возможность все вернуть, то я бы конечно выбрал прежнюю жизнь, но по этой бы скучал. Однозначно. Хорошо, что за меня вступился Семеныч:

       Это - то и хорошо! А если бы ему не нравилось, то мы получили бы второго Угрюмого. А зачем нам два Угрюмых?

       И Семеныч с веселым, Ленинским прищуром оглядел нас.

       Это все беллетристика, все еще немного смущенно продолжил я, вернемся к нашим баранам. Они будут брать посетителей послезавтра.

       Откуда ты это знаешь, деловито спросил Мишка.

       Я ухмыльнулся:

       Пригласил Добряка пива попить, которое из последнего рейда приволок. Он сильно сокрушался, что не может и предложил перенести на пятницу, так как он "ближайшие два дня сильно занят, а потом только часик поспит и все".

       Все заулыбались. В принципе Добряк был очень неплохой парень, настоящий силовик. Голова была его сильной стороной, которой он привык действовать (он на спор вышибал ею двери и колол орехи). Нам он нравился еще тем, что, к сожалению, он держал свое слово и играл на стороне Угрюмого, но мы не теряли надежды перетащить его на свою сторону.

       Так вот, я чуть повысил голос, чтобы убрать улыбки с лиц, - нам нужно во время проводимой операции сделать следующее...

       * * *

       Тишина. Темно. Стрекочут кузнечики и ночь стоит с таким тяжелым травяным духом, что голова становится тяжелой, как после самодельной "тяжелой" браги. Мы отправились в засаду. Леночка, зависла с ПНВ и винтарем на параллельной улице за трансформаторной будкой. Иван молчал, покусывая травинку; Саня внизу, что-то бурчал себе под нос, благо команды на молчание не было. Ильяс со своим невозмутимым восточным разрезом глаз сидел в сторонке у лестницы вверх, привалившись к стене, отставив в сторону автомат, и поглаживая двух огромных псов, сидевших у него по бокам. Те шумно дышали, вывалив языки с тонкой ниточкой слюней. Мишаня с Алиной сидели в подготовленном джипе между засадой и городом за квартал от нас. Семеныч, по стариковски сгорбившись у окна чердака, баюкал в ладонях вторую свдэшку с ночным прицелом. Я сидел на стуле и вглядывался в темноту, до появления перед глазами разноцветных кругов. Пока все было тихо. На всякий случай, если; я подчеркиваю - если; у Угрюмого, что-нибудь сорвется, то на пути отступления посетителей ждали сюрпризы. В частности я посадил троих, хорошо вооруженных молодых людей с гранатометом и ручным пулеметом, на пути возможного отхода. Все, что я мог придумать, я предусмотрел. Оставалось только ждать и думать.

       Над дальним концом поля раздались выстрелы, заревели машины; то есть все как обычно при налете; и вдруг включились прожектора. Перестрелке, развязавшейся на полях, могли позавидовать артиллеристы, утюжащие эшелонированную защиту противника. Наконец, минут через пять-шесть, стрельба начала стихать. Скорей всего, налетчики, напоровшись на горячие обьятия встречающих, решили не задерживаться в гостях, а побыстрее слинять, даже не попив чаю.1 (Теща приезжает в гости к дочке, дверь открывает зять: О, мама, радость то какая! И надолго к нам? Теща, кокетливо: Ну, пока не надоем. Зять удивленно: Что даже чаю не попьете?)

       Сейчас надо было попытаться перекрыть самые вероятные пути отступления и взять наконец-то этого хитрожопого резидента, который столько времени водил нас за нос и другие части тела. Ребята не суетились, а терпеливо ждали пока мы с Майклом и Алиной определимся. Я напряженно вслушивался в замерший в ожидании сектор. Майкл щелкал клавишами, переключаясь с одной камеры на другую.

       Есть! Нашел! Едут по Лермонтова, через три квартал от нас и как раз на засаду. Два джипа, как всегда.

       Алина схватила рацию и начала высвистывать незамысловатый мотивчик: "Ах, мой милый Августин, Августин, Августин..."

       По машинам, - скомандовал Иван

       Стоять!

       Миша лихорадочно переключал камеры. Одинаковые пустые улицы, кое где горят остатки городского освещения. Хочу сказать ему спасибо, если бы не его основательность и любовь к порядку, мы бы их упустили.