Строптивая мишень

Еще я собиралась сигнализировать родным органам, пора и им узнать, что у них под носом творится. Но этот звонок можно было отложить на завтра. Решив так, я бросилась обратно — не хватало столкнуться с Веркой возле подъезда. Через несколько минут я уже спала под халатом. А Верка, заглянув в комнату и успокоившись, засела в кухне. В бутылке, надо полагать, быстро убывало, Верка развеселилась и исполнила несколько русских народных песен, правда, все больше в отрывках. А потом притихла — наверное, заснула. К вечеру, когда Алексей вернулся, выглядела она молодцом. Гришка пробудился и застонал, Алексей вручил ему бутылку, посидел с родными в кухне и в полной уверенности, что с меня глаз не спускали, поехал со мной на дачу.

День, которого я ждала больше месяца, стремительно приближался. Я не боялась — если честно, испугать меня непросто, — но беспокойство ощущала. Гера, конечно, технический гений и предусмотрел как будто все, но… никогда нельзя быть уверенным, что события будут развиваться по плану. Ладно, так или иначе, завтра все кончится.

Утром меня ждал сюрприз: я проснулась от стука молотка. Открыла глаза и увидела, как Алексей вколачивает в оконную раму здоровенный гвоздь.

— Это зачем? — удивилась я.

— Это затем, чтоб ты окно не открыла.

— А зачем мне его открывать? — удивилась я еще больше, туго соображая спросонья.

— Кто тебя знает. Мне с гвоздями спокойнее. Если стекло вдруг разобьется от того, что по нему ветка стукнула, я с тебя шкуру спущу. Так что подумай хорошенько…

Мелькнула смутная догадка, но верить я отказывалась. Потянулась, взглянула на часы и заметила:

— Пять утра, вскочил в такую рань и стучишь.

— В шесть за мной приедут.

— Что значит «за тобой»? — насторожилась я.

— То и значит. Ты никуда не едешь.

Я вытаращила глаза, села (или в обратной последовательности), открыла рот и сразу закрыла, совершенно растерявшись.

— А я? — только и спросила жалобно.

— А ты подождешь меня здесь.

— Это крестный так решил?

— Это я так решил. И он согласился. Уж больно ты сюpпpизы любишь.

— Послушай, — начала я как можно мягче, но он меня перебил:

— Все. Вопрос решен. Считай, уже обсудили, проголосовали и приняли единогласно.

— Без меня у вас ничего не выйдет, — сказала я. — Вдруг возникнут какие-то вопросы.

— Мы их сами решим. Тебе там делать нечего. Сама говорила: Эдичка явится… Зачем мне лишняя головная боль, свою бы шкуру сберечь, а тут еще о твоей хлопочи… Как только крестный деньги получит, я тебя заберу.

— И мы уедем? — спросила я.

— И мы уедем, — кивнул он. За это я могла простить ему многое. Я встала, натянула футболку и к нему подошла.

— Бронежилетом ты, конечно, не разжился? — Он усмехнулся. — Зря. Полезная вещь. Ладно, если я, по — твоему, должна сидеть здесь, посижу… а нельзя тебе тоже не ездить? — Лешка опять усмехнулся, а я вздохнула. — Жаль… Вот что, я в тот раз, когда от Эдичкиных ребят бежала, с кирпичным заводом неплохо познакомилась…

— Мы его осмотрели, — сказал Алексей.

Много вы увидели, хотелось съязвить мне, но я воздержалась. Нашла лист бумаги, авторучку и стала чертить план.

— Ты уже объясняла, — нахмурился Лешка, а я сказала:

— Вот здесь под старыми поддонами люк. По нему можно спуститься в туннель, или подземный ход какой — то, и выйти возле поселка, тоже через люк.

Алексей настороженно в мои глаза уставился и спросил:

— Что там есть еще, о чем я не знаю? Я вздохнула, игнорируя вопрос.

— Я бы предпочла быть рядом с тобой, мало ли что…

— А я предпочитаю, чтоб ты была как можно дальше. Меня терзают смутные сомнения…

— В моей любви? — Было немного обидно.

— Нет, в твоей искренности. Ты, дорогуша, левая — перелевая, как дешевая водка. Потому под замком посидишь, покуда все не кончится.

И он посадил меня под замок. Приехал братан Колька на своей машине, которую он со страстью русского человека все называть на свой лад кликал «бээмвухой». Перед отъездом мы с Алексеем успели еще раз сцепиться. Проверив оконную раму на прочность, он поцеловал меня в нос и пошел к двери, на ходу извлек из кармана ключ и напомнил:

— Никаких разговоров про случайно разбитое стекло.

— Ты что, меня в комнате запрешь? — вытаращила я глаза.

— А как ты думала?

— Постой, ты ж не на пять минут уезжаешь. А в туалет? А завтрак?

— Я обо всем позаботился, возьми на кухне термос с бутербродами и ведерко на случай крайней нужды.

— Еще чего…

— Значит, без бутербродов и без ведерка.

Свирепея, я сходила на кухню. Колька в компании с каким-то уродливым парнем сидел на веранде и пpоникновенно мне улыбался. Алексей наблюдал за мной с таким видом, точно каждую секунду ожидал, что я превращусь в облачко пара или в мотылька, а скорее всего в ядовитую змею и прошмыгну в узкую щель на волю. Я же, со своей стороны, сожалела, что подобные превращения мне не по силам. Убедившись, что крылья у меня не выросли и юрким мышонком я не стала, Алексей запер дверь и, крикнув: «Не скучай!» — отбыл с дачи.