Строптивица для лэрда

Несмотря на жесткий характер, готовила Марьяна отменно. А ее хлеб – это отдельная песня. Даже у Николаса дома он был не такой вкусный. Не удержавшись, я выразила свое восхищение, блаженно зажмурившись и вдыхая аромат.

– Научите так печь, – попросила я. – Ничего вкуснее в жизни не пробовала!

Открыв глаза, до меня дошло, кого именно я прошу. Судя по обалдевшему лицу старушки, та не знала, как реагировать на мое заявление. Так и хотелось сказать: «Извините, забылась!»

Ситуацию разрядил Курдаган, рассмеявшись:

– Вот видишь, Марьяна, не я один твоей выпечкой восхищаюсь, а ты всегда говоришь, что я пристрастен.

– Посмотрим, – кратко ответила она, пронзая меня взглядом карих глаз.

Удивительно, но в их компании мне было легко. Особенно приятно, что не лезли с вопросами и говорили на отвлеченные темы.

После обеда Курдаган достал трубку и набил ее табаком. Очередное подтверждение, что он не местный, так как я не видела, чтобы деревенские мужики курили.

– Ты не против? – вежливо спросил он.

– Нет, – ответила я. – Можно и мне попробовать?

Его брови поползли вверх.

– А умеешь?

– Трубку еще ни разу не курила, только сигареты, ну и сигары еще пробовала.

– Дымить на улицу! – категорично сказала Марьяна, выставляя нас. – Здесь кабинетов нету.

Не споря, он поднялся, подмигнув мне, и мы направились на выход.

– Она строга, – улыбнулась я.

– Не забалуешь, – ответил кузнец мне в тон. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Его заросшее лицо и неровно подстриженные волосы не давали мне покоя. Руки так и чесались привести в порядок слишком длинную бороду.

– Извини за вопрос, а почему ты носишь бороду?

– Мне так удобно, – усмехнулся он.

«Или чтобы никто тебя не узнал», – вдруг подумалось мне.

– Не будешь против, если я ее тебе немного подстригу?

Курдаган удивленно посмотрел на меня, явно не зная, как реагировать на такое предложение.

Неуверенно кивнул.

– И немного подкорректирую прическу, – решила я ковать железо, пока горячо.

– Попрошу Марьяну нагреть воды, – произнес здоровяк и скрылся в доме.

«Беги, медведь, беги, мы тебя очеловечивать будем», – развеселилась я. Не знаю, почему меня черт дернул заняться его внешностью. Наверное, хотелось сделать его менее диким и угрожающим, а то слишком явный диссонанс между его внешностью и манерами.

Возвращаться Курдаган не спешил, и я присела возле дома на лавочку, щурясь от солнца и в душе посмеиваясь над тем, как смутила кузнеца. Думаю, с такими предложениями девушки к нему не обращались.

Курдаган вышел из дома. Я настолько выбила его из колеи, что он и думать забыл про трубку, так как в руках ее не наблюдалось. Значит, не судьба мне ее сегодня покурить. Может, и к лучшему, а то вроде бы завязала с этой привычкой, не стоит срываться.

– Вода горячая готова. Где стричь будешь? – спросил он, вручив мне ножницы и расческу. Было заметно, что чувствует он себя при этом неловко.

– А где тебе удобнее голову помыть?

– В бане. – Он кивнул на пристройку во дворе.

Курдаган скрылся за дверью дома и через минуту вынес ведра, от которых шел пар. Я поднялась и направилась за ним.

Мы зашли в парную, где он перелил кипяток из одного ведра в лохань и разбавил холодной водой из бочки. Затем приготовил второе ведро для ополаскивания. Завершив манипуляции, он замер. Уловив суть его колебаний, я усмехнулась.

– Снимай рубаху. Я за эти дни на столько обнаженных торсов насмотрелась, что меня этим не смутишь.

Одним рывком он стянул рубашку и наклонился к лохани, не глядя на меня. Я потеряла дар речи. Мускулистую спину Курдагана украшали шрамы, похоже, от кнута. Да на боку присутствовал ножевой шрам. Что-то мне подсказывало, что не всегда он был кузнецом. Передо мной было тело воина. У меня появлялось множество вопросов, вот только я не была уверена, что мне стоило искать ответы на них.

Когда Курдаган промыл волосы, я взяла ковш и помогла ополоснуть их, протянула полотенце. Он вытерся, а потом с вызовом посмотрел на меня.

Ждет моей реакции на шрамы? Я твердо встретила его взгляд, никак не комментируя увиденное.

– Неужели ничего не спросишь? – криво усмехнулся он.

– Надеюсь, те, кто это сделал, поплатились?

– Сполна! – выдохнул он, и его глаза опасно блеснули.

– Тогда нечего столбом стоять. Приступим, – как ни в чем не бывало произнесла я и вышла.

Мы разместились в предбаннике. Рубаху я его попросила не надевать и накинула на плечи полотенце. Света через окно падало достаточно, и я, усадив Курдагана на табуретку и вооружившись ножницами, приступила к стрижке.

Порхала вокруг здоровяка, полностью увлекшись процессом и потеряв счет времени. Волосы у него были густые, мягкие и чуть волнистые. Хорошо, что он закрыл глаза, иначе его взгляд меня точно бы отвлекал.

Я выровняла длину волос и придала им форму. Эх, жаль, фена нет, но и сейчас уже был совершенно иной вид.

– А теперь займемся бородой, – сказала я, и он открыл глаза.

Казалось, кузнец был далеко отсюда и я выдернула его из воспоминаний.

– У тебя есть бритвенные принадлежности?

– Не сбривай!

– Не буду, лишь подстригу, но кое-где придется подбрить.

Он провел рукой по бороде. Видно, привык к ней и опасался перемен.