Структура и динамика психического (сборник)

493 Проспективная функция, напротив, есть появляющаяся в бессознательном антиципация (ожидание) грядущих сознательных достижений, что-то вроде подготовительного упражнения, или эскиза, или заранее набросанного плана. Его символическое содержание иногда представляет собой проект разрешения конфликта, чему Мэдер дает превосходные свидетельства. Примеры таких проспективных сновидений отрицать невозможно. Было бы неправильно называть их пророческими, ибо они, собственно говоря, являются пророческими в той же степени, что и медицинский диагноз или прогноз погоды. Речь идет всего лишь о предварительном (антиципационном) комбинировании вероятностей, которое, конечно, в некоторых случаях согласуется действительным положением вещей, однако вовсе не обязательно должно совпадать с ним во всех деталях. Только в этом последнем случае можно, вероятно, было бы говорить о «пророчестве». То, что проспективная функция сновидения иногда значительно превосходит возможности нашего сознательного предвосхищения, не удивительно хотя бы потому, что сновидение является результатом слияния подпороговых элементов, и, таким образом, оно есть комбинация всех тех восприятий, мыслей и чувств, которые ускользнули от сознания из-за того, что были слабо акцентированы. Кроме того, на помощь сновидению приходят еще и подпороговые следы воспоминания, которые не в состоянии более действенно влиять на сознание. Поэтому с точки зрения прогнозирования сновидение иногда оказывается в намного более благоприятном положении по сравнению с сознанием.

494 Хотя проспективная функция, по моему мнению, есть существенное свойство сновидения, все-таки не следует переоценивать эту функцию, так как иначе легко можно поддаться впечатлению, будто сновидение есть что-то вроде психопомпа (проводника душ), который в состоянии придать жизни несомненное и безошибочно точное направление по причине обладания абсолютным знанием. Однако, хотя множество людей недооценивают психологическое значение сновидения, в равной степени существует и опасность другого рода – переоценить значение бессознательного для реальной жизни, которой в особенности подвержены те, кто постоянно прибегает к анализу сновидений. Мы имеем право предположить, исходя из нашего предыдущего опыта, что значение бессознательного примерно эквивалентно значению сознания. Несомненно, существуют сознательные установки, над которыми довлеет бессознательное – то есть эти сознательные установки настолько плохо согласуются с сущностью индивида как некоего целостного начала, что бессознательные установки или их констелляции предоставляют этим установкам несравненно лучшее выражение. Однако это не всегда так. Весьма часто оказывается даже, что сновидение только в каком-то фрагменте содействует сознательной установке, потому что она, с одной стороны, чуть ли не в точности соответствует реальности и, с другой стороны, в общих чертах вполне достаточно удовлетворяет сущности индивида. В таком случае было бы неуместным принимать в расчет более или менее исключительную точку зрения сновидения, игнорируя при этом положение сознания – это привело бы скорее к путанице и разрушению сознательного осуществления. Только при определенно неудовлетворительной или дефективной сознательной установке мы имеем право признать за бессознательным более высшую ценность. Критерий, в соответствии с которым осуществляется такое суждение, сам по себе создает очень деликатную проблему. Само собой разумеется, что ценность сознательной установки никогда не может быть измерена на основании исключительно коллективно ориентированной точки зрения. Для этого необходимо, скорее, тщательное исследование той индивидуальности, которая является предметом обсуждения; и только исходя из точного знания индивидуальных характеристик можно решить, в какой степени неудовлетворительной является сознательная установка. Когда я делаю акцент на знании индивидуального характера, я не имею в виду, что требованиями коллективной точки зрения вообще следовало бы пренебречь. Как известно, индивид ни в коем случае не определяется тем, чем он является сам по себе, но он также не определяется и через свою коллективную принадлежность. Поэтому если сознательная установка более-менее удовлетворительна, то значение сновидения ограничивается только его компенсаторной функцией. Для нормального человека при нормальных внутренних и внешних условиях это должно быть правилом. По этой причине мне кажется, что теория компенсации дает в общем верную и соответствующую фактам формулу, ибо она приписывает сновидению компенсаторное значение в рамках саморегуляции психического организма.